Многие российские СМИ с чрезмерным оптимизмом отреагировали на подписание договоренностей между Ираном и МАГАТЭ 21 февраля по итогам визита Генерального директора МАГАТЭ Рафаэля Гросси в Иран. О чём же в действительности договорились стороны?  Вступил ли в силу “Стратегический план действий”? Будет ли Иран соблюдать Дополнительный протокол к соглашению о гарантиях с МАГАТЭ? 

20 января Джо Байден официально вступил в должность президента. На иранском направлении ему достанется «выжженое поле». Грубой силе Трампа Байден хочет противопоставить «силу умную». Цели американской политики при этом остаются неизменными: решить вопрос с иранской ракетной программой и «дестабилизирующей» активностью Тегерана в регионе. Добиваться этого избранный президент намерен, вернувшись в СВПД, чтобы создать основу для переговоров по расширенному кругу вопросов.

В драме под названием “2020 год” очерчивается кольцевой сюжет: в январе весь мир был потрясен убийством генерала КСИР Касема Сулеймани, сейчас Иран в трауре из-за убийства физика-ядерщика Мохсена Фахризаде. И тогда, и сейчас главным поводом волнений были ответные действия Ирана: проглотит ли Иран молча открытую провокацию, отреагирует сдержанно, “символически”, или же пойдет на радикальные шаги. Первым ответным шагом стало принятие законопроекта об увеличении обогащения урана и возможном прекращении выполнения Ираном Дополнительного протокола. Автор раскрывает возможные последствия такого шага.

19 июня завершилось очередное заседание Совета управляющих МАГАТЭ, по итогам которого была принята резолюция, призывающая Иран к «полному и своевременному» сотрудничеству с Агентством. В частности, от Ирана требуют предоставить доступ к двум объектам, где по информации МАГАТЭ, ранее осуществлялись работы с ядерными материалами. Резолюция была принята 25 голосами «за», против голосовали Россия и КНР. МАГАТЭ требует от Тегерана доступа к трём объектам, на которых, как считает Агентство, ранее проводились незаявленные работы с ядерными материалами.

Снятие Ираном ограничений с развития своей ядерной программы, изначально принятое частью СМИ за выход Тегерана из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД), было повсеместно расценено как иранский ответ на убийство американцами генерала Корпуса стражей исламской революции Касема Сулеймани, хотя этот шаг был запланирован заранее. До сих пор властям Ирана удавалось разделять вопросы ядерной программы и усиливающегося противостояния с США, но в этот раз они не могли проигнорировать событийный контекст. Результаты оказались не совсем такими, как можно было бы ожидать.