(Negative Security Assurances)

Гарантии неприменения ядерного оружия (ЯО) со стороны государств, обладающих ядерным оружием (ЯОГ, см. Государство, обладающее ядерным оружием), в отношении государств, не обладающих ядерным оружием (НЯОГ, см. Государство, не обладающее ядерным оружием).

Получение недвусмысленных Н. г. б. является для НЯОГ одним из ключевых элементов предотвращения политического и военного давления и вероятного шантажа со стороны ЯОГ. В ходе рассмотрения проблемы нераспространения и выработки Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) в рамках женевского Комитета 18-ти неядерные государства поставили вопрос о предоставлении ядерными государствами официально зафиксированных обязательств не прибегать к применению или угрозе применения ЯО против НЯОГ. Сочетание позитивных гарантий безопасности и Н. г. б. рассматривалось неядерными государствами как комплексное решение проблемы безопасности неядерных стран, вытекающее из их согласия на отказ от создания и приобретения ЯО для себя.

Развитие ситуации вокруг Н. г. б. оказалось сложным и противоречивым. Первым ядерным государством, которое откликнулось на пожелания неядерных стран, был СССР. 1 февраля 1966 г. председатель Совета министров СССР А.Н. Косыгин направил Комитету 18-ти послание («формула Косыгина»), которое оставалось позицией СССР/РФ вплоть до принятия основных положений Военной доктрины РФ в 1993 г., когда еще существовала возможность включения положений о гарантиях в текст ДНЯО. В частности, в послании Косыгина подчеркивалось: «С целью облегчения договоренности о заключении Договора советское правительство заявляет о своей готовности включить в проект Договора статью о запрещении применения ядерного оружия против неядерных государств – участников Договора, не имеющих на своей территории ядерного оружия». В условиях блокового противостояния времен «холодной войны» эта и другие компромиссные формулировки именно по проблеме Н. г. б. не собрали консенсусного одобрения, прежде всего западных ядерных держав, и поэтому эта проблема не была отражена в тексте ДНЯО. Великобритании, СССР и США удалось договориться только о принятии Резолюции Совета Безопасности (СБ) ООН о позитивных гарантиях безопасности. В Резолюции 255 СБ ООН от 19 июня 1968 г. было подтверждено неотъемлемое право, признаваемое Ст. 51 Устава ООН, на индивидуальную или коллективную самооборону, если произойдет вооруженное нападение на государство – члена ООН. Это мало что добавляло к уставным положениям, но сама Резолюция 255 подчеркивала важное значение предоставления гарантий безопасности именно неядерным государствам.

КНР, осудив принятую резолюцию, со своей стороны заявила, что она никогда и ни при каких обстоятельствах не применит ЯО первой и стала единственной ядерной державой, сделавшей это без оговорок. Западные ЯОГ позднее предоставили Н. г. б. на определенных условиях на основе односторонних заявлений; в частности, США впервые это сделали в 1971 г. при ратификации Дополнительного протокола II к Договору о запрещении ядерного оружия в Латинской Америке (см. Тлателолко договор) применительно к «договаривающимся странам», но с оговорками.

Идеи усиления гарантий безопасности получили развитие в Резолюции 984 СБ ООН от 11 апреля 1995 г., принятой по инициативе всех пяти ЯОГ («ядерная пятерка»), хотя последняя и не содержит недвусмысленной формулировки относительно Н. г. б. В новой резолюции были, в первую очередь, усилены положения в отношении позитивных гарантий безопасности, а также отмечалось, что «Совет Безопасности […] с удовлетворением принимает к сведению заявления, сделанные каждым из государств, обладающих ядерным оружием, в которых они предоставили не обладающим ядерным оружием государствам – участникам Договора о нераспространении ядерного оружия гарантии безопасности против применения ядерного оружия». При этом 5–6 апреля 1995 г. ЯОГ подтвердили свои односторонние обязательства по Н. г. б. в виде соответствующих заявлений своих внешнеполитических ведомств.

После окончания «холодной войны» в подходах к проблеме Н. г. б. у некоторых государств произошли подвижки. В Военной доктрине Российской Федерации, утвержденной Указом Президента РФ ¹ 706 21 апреля 2000 г., сказано: «Российская Федерация оставляет за собой право на применение ядерного оружия в ответ на использование против нее и (или) ее союзников ядерного и других видов оружия массового уничтожения, а также в ответ на крупномасштабную агрессию с применением обычного оружия в критических для национальной безопасности ситуациях». Т. о., Франции в этом вопросе. Китайподход России сблизился с по-ская позиция на 2008 г. остается литикой США, Великобритании и неизменной.

Ист.: Резолюция Совета Безопасности ООН 255 // Ядерное нераспространение / Под общ. ред. В.А. Орлова. Т. 2. М.: ПИР-Центр, 2002. С. 22–23; Резолюция Совета Безопасности ООН 984 // Там же. С. 29–31; Военная доктрина Российской Федерации // Российская газета. 2000. 25 апреля.

Лит.: Тимербаев Р.М. Россия и ядерное нераспространение. 1945– 1968. М.: «Наука», 1999. С. 328–342; Ядерное оружие после «холодной войны» / Под ред. А. Арбатова и В. Дворкина. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2006. С. 39–45; Тимербаев Роланд. Проблема гарантий безопасности неядерных государств в преддверии обзорной конференции по ДНЯО // Индекс Безопасности. 2008. ¹ 4. С. 69–82.

См. также: Меморандум о гарантиях безопасности; Неприменение ядерного оружия первыми.

Г.М. Евстафьев.