26 апреля 2023 г. по результатам саммита президентов США и Республики Корея была подписана Вашингтонская декларация.
Визит, приуроченный к 70-летней годовщине союзнических отношений США и Южной Кореи, закончился принятием шагов, которые могут оказать влияние на режим нераспространения и баланс сил в Азиатско-Тихоокеанском регионе.
Во-первых, в декларации президенты США и Южной Кореи подчеркивают глобальный характер союзнических отношений. Это означает, что Южная Корея будет сильнее вовлечена в политику безопасности блока Западных держав и возможности альянса могут быть использованы за рамками Корейского полуострова. Юн Сок Ёль уже стал первым президентом Южной Кореи, который в 2022 г. принял участие в саммите НАТО в целях расширения сотрудничества в сфере кибербезопасности и нераспространения, обмена информацией. В условиях навязывания США Китаю политики «новой холодной войны» Республика Корея, несмотря на тесные связи с КНР, вероятно, сделала выбор в пользу США. В дальнейшем этот выбор может негативно сказаться на отношениях с Китаем.
Во-вторых, США и Южная Корея договорились о расширении сотрудничества в ядерной сфере. В ответ на угрозу со стороны КНДР президенты объявили о создании Ядерной консультативной группы для укрепления расширенного сдерживания, обсуждения ядерного и стратегического планирования и управления угрозой режиму нераспространения. Укрепление консультативных органов будет сопровождаться демонстрацией силы. Впервые с 1981 г. американские атомные подводные лодки с баллистическими ракетами на борту (ПЛАРБ) будут заходить в порты Южной Кореи. Ожидается, что в ближайшее время Южную Корею посетит ПЛАРБ класса «Огайо».
Вашингтонская декларация подчеркивает, что поводом для расширения сотрудничества является ядерная угроза со стороны КНДР. Однако практическое значение этих шагов для нейтрализации угрозы со стороны Северной Кореи остается под вопросом. Как подчеркивает Д-р. Миддлберийского института международных исследований Дж. Льюис, эти меры не имеют никакой ценности для ведения боевых действий.
Несмотря на это, декларация имеет символическое значение для двусторонних отношений. Кроме того, ее можно считать элементом «новой холодной войны» США и КНР и демонстрацией вовлечения Южной Кореи в это противостояние.
Консенсус найден?
Вашингтонская декларация 2023 г. призвана стать компромиссом в отношениях союза США и Республики Кореи в сфере ядерного сдерживания. Основным ее достижением для режима нераспространение стало подтверждение приверженности Республики Корея Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). Этот шаг призван успокоить мировое сообщество на фоне заявлений Юн Сок Ёля о желании разместить тактическое ядерное оружие (ТЯО) США на Корейском полуострове, как это было в период холодной войны. В условиях усиления ракетно-ядерной угрозы со стороны КНДР решение о разработке собственного, ЯО по данным Института перспективных исследований Чеи, поддерживают 75% граждан.
Заявление президента Юн Сок Ёля в сочетании с общественными настроениями Южной Кореи вызывало серьезные беспокойство в США. В 1991 г. ТЯО США было полностью вывезено с Корейского полуострова. С ростом ядерного потенциала КНДР растет сомнение южнокорейцев в эффективности американского расширенного ядерного сдерживания.
В 1970-е гг. Президент Пак Чон Хи на фоне северокорейской угрозы предпринял попытку создания ядерного оружия, которая была сорвана лишь при непосредственном вмешательстве США. Однако атомная отрасль в стране является развитой. Согласно докладу ПИР-Центра «Новая ядерная девятка? Оценка угроз распространения ядерного оружия в мире», Республика Корея является пороговой страной.
Для того, чтобы подчеркнуть приверженность США целям нераспространения от Сеула удалось добиться заявления о том, что «Республика Корея полностью доверяет обязательствам США по расширенному сдерживанию и признает важность, необходимость и выгоду своей постоянной зависимости от американских сил ядерного сдерживания». Впоследствии для усиления своей позиции Дж. Байден мл. подчеркнул, что при попытке ядерного удара КНДР по США и их союзником режим в Пхеньяне будет уничтожен.
Таким образом, консенсус между интересами южнокорейского общества и администрацией США на словах был найден.
Однако провозглашенные меры по усилению двустороннего сотрудничества в сфере ядерного планирования и возможность базирования американских ПЛАРБ едва ли можно назвать положительными с точки зрения режима нераспространения. Кроме того, они в явном виде игнорируют интересы третьих стран, в первую очередь Китая.
Вашингтонская декларация, как элемент «новой холодной войны»
Аналогии с холодной войной в случае с Вашингтонской декларацией имеют реальные основания. Нынешний этап международных отношений нередко характеризуется термином «новая холодная война» или «холодная война 2.0», где главными антагонистами выступают США и КНР [1]. Корейский полуостров имеет важное геополитическое значение в этом противоборстве.
Американский журнал «Ньюсвик» до официального саммита Юн Сок Ёля и Дж. Байдена мл. выступил с призывом создать «Восточно-азиатское НАТО». Как отмечает Financial Times, решение США о возвращении ПЛАРБ на Корейский полуостров также навеяно воспоминаниями эпохи холодной войны. Подобная договоренность существовала между США и НАТО во время холодной войны.
Известно, что в период противостояния СССР и США американские подводные лодки до 1981 г. посещали Корейский полуостров. Американский подводный впервые поучаствовал в боевых действиях после Второй мировой войны именно в Корее. В период Корейской войны 1950-1953 гг;. подводные лодки типа Тенч вступили в зону военных действий на территории противника.
Доминирование США в морском компоненте в период холодной войны было неоспоримо, чего нельзя сказать о «новой холодной войне». Рост китайской военной мощи является серьезным вызовом стратегии «Свободного и открытого Индо-Тихоокеанского региона» США. Военная реформа КНР, начатая в 2015 г., предусматривает модернизацию армии до высших стандартов к 2049 г. Как отмечает академик РАН А.А. Кокошин, господство на морях является необходимым условием для решения проблемы Тайваня и обеспечения суверенитета Южно-Китайского моря [2]. За 2021 г. в состав флота КНР вошли 8 эсминцев с управляемыми ракетами на борту. Эксперты уже говорят о начале гонки морских вооружений регионе. Кроме ведущих держав в ней участвуют и региональные. Южная Корея, несмотря на достигнутое с США соглашение по подводным лодкам, не собирается сворачивать собственную программу ввода в эксплуатацию дизельных подводных лодок типа «Досан Ан Чханхо», имеющих 6 вертикальных пусковых установок для баллистических ракет в неядерном оснащении. В свою очередь, КНДР, в свою очередь, обладает самым крупным подводным флотом в мире, который несмотря на возраст все еще представляет угрозу морским силам США и союзников вблизи Корейского полуострова.
Гонка морских вооружений в АТР неотъемлемо связана с будущим ядерного нераспространения. Недавние планы по поставке американских АПЛ в Австралию серьезно раскололи ядерные державы. Как отмечает посол С. Дуарте, Индо-Тихоокеанский регион уже является пространством, где существуют неурегулированные территориальные споры и потенциальные очаги военного конфликта. Потому появление дополнительных ударных средств может меть негативные последствия.
В отличие от австралийского сценария в Вашингтонской декларации речь не идет о передаче Южной Корее атомных подводных лодок. Таким образом, решение без сомнений не противоречит Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). Однако член Экспертного совета ПИР-Центра М.Н. Лысенко полагает, что такие шаги противоречат духу ДНЯО и несут в себе риски эффекта домино и могут, в конечном итоге, привести к появлению на АПЛ ядерных зарядов. Кроме того, как отмечает доклад ПИР-Центра «Новая ядерная девятка?», несмотря на то, что Южная Корея отказалась от технологий обогащения и не обладает технологиями полного ядерного топливного цикла (ЯТЦ) «Доступ к наиболее чувствительным элементам ЯТЦ также может быть получен посредством создания АПЛ». Таким образом, несмотря на низкую практическую значимость стоянки ПЛАРБ в Южной Кореи для борьбы с КНДР, этот шаг может обернуться преднамеренной или непреднамеренной передачей Южной Корее сведений, полезных для реализации военной ядерной программы.
Расширение консультационных механизмов США и Южной Кореи в сфере ядерного сдерживания также может иметь негативные последствия. В-первую очередь, из-за опасений Китая. «Глобал Таймс» уже отреагировала на Вашингтонскую декларацию, назвав скрытой ее стороной направленность на Китай. Констатируется, что подобные декларативные меры могут иметь негативные последствия для безопасности на Корейском полуострове и в АТР. Так в 2016 г. под предлогом северокорейской угрозы в Южной Корее были развернуты элементы американской системы ПРО THAAD, радар которых, как считают в КНР, может отслеживать пуски китайских МБР.
***
Вашингтонская декларация стала знаковым документом в 70-летней истории альянса США и Республики Корея. Она подчеркивает курс на глобальную значимость этого партнерства, что свидетельствует о расширении роли Южной Кореи в сфере международной безопасности.
Кроме того, декларация стала попыткой достижения консенсуса в непростых отношениях США и Южной Кореи в сфере ядерного сдерживания. США удалось добиться от Республики Корея заявления о приверженности ДНЯО и полного доверия к американскому расширенному ядерному сдерживанию. Этот шаг призван успокоить общественное мнение Южной Кореи, значительная часть которого выступает за ядерный статус страны и сторонников нераспространения, опасающихся этого сценария.
Однако меры, использованные в качестве «пряника» имеют символическое значение для борьбы с ракетно-ядерной угрозой стороны КНДР и, по заявлению КНР, имеют скрытую антикитайскую направленность. Во-первых, саммит имеет символическое значение, поскольку свидетельствует о принятии Южной Кореей позиции США по международным вопросам, несмотря на исторические связи с Китаем. Таким образом, очевидным становится блоковое противостояние, по духу напоминающее эпоху холодной войны. Во-вторых, в условиях «новой холодной войны» и гонки морских вооружений в АТР предполагаемые стоянки американских ПЛАБ на Корейском полуострове вызовут дестабилизрующий эффект именно в отношениях США и КНР. Практической пользы от стоянки стратегических ракетоносцев, чьим преимуществом является скрытность для КНДР, обладающей самым крупным в мире подводным флотом нет. В-третьих, Южная Корея является пороговым государством. Расширение сотрудничества с США в ядерной сфере несет риск преднамеренной или непреднамеренной передачи чувствительной информации, которая может быть использована для реализации собственной ядерной программы.
Примечания
[1] Калинин Р.Р. Корейский полуостров как очаг напряженности «холодной войны 2.0». Вестник Московского Университета. Серия XXV. Международные отношения и мировая политика. 2022;14(4):48-76. https://doi.org/10.48015/2076-7404-2022-14-4-48-76
[2] Кокошин А.А. Военная реформа в КНР: военно-стратегические, политические и организационно-управленческие аспекты // Международная жизнь. 2016. № 12. С. 47−67.
Ключевые слова: ДНЯО; Корея; нераспространение ОМУ
NPR/NPT
