Эволюция системы европейской и, шире, евразийской безопасности, вызванная экономическим ростом и политическими амбициями стран Азии, в особенности Китая, становится одной из главных тем 2020-х годов. Хотя новая система наследует определенные черты старого порядка, она, однако, привносит необходимость выстраивания особых отношений со странами Азии, которые ранее либо не были взяты в расчет, либо ограниченно влияли на архитектуру безопасности. Таким образом, говоря о формировании архитектуры европейской безопасности в контексте отношений Россия-НАТО, мы не можем не учитывать фактор Китая.
Прошедшие саммиты «Группы семи» и НАТО продемонстрировали растущие опасения стран Запада в отношении укрепления глобальных позиций Китайской Народной Республики.
Так, в итоговом коммюнике «Группы семи» КНР хотя и упоминается всего четыре раза (для сравнения, Россия упоминается семь раз), однако исключительно в конфликтном контексте. Речь идет о недостаточной прозрачности в отношении расследования происхождения коронавируса, пренебрежении правами и свободами человека, дестабилизирующих действиях в южных морях и использовании нерыночных методов конкуренции. Причем если в отношении России и звучит желание добиться стабильных отношений, говоря о КНР страны «Группы семи» констатируют лишь дестабилизирующий характер действий Пекина.
Что же касается брюссельского саммита НАТО, в итоговом коммюнике Китай упомянут 10 раз. Причем впервые Пекин признан риском безопасности альянса. Подобный сдвиг, вероятно, демонстрирует готовность НАТО расширить зону своей ответственности, а также признает укрепление позиций Пекина в Европе.
Отметим, что ранее НАТО уже обращало внимание на Восток. «Азиатский поворот» подразумевал вход НАТО в Азию не в качестве военно-политического блока, а в качестве «альянса демократий». Как следствие, Североатлантический альянс становится перспективным союзником Индии и Японии в рамках четырехстороннего диалога по безопасности («Quad»), объединяющего Вашингтон, Токио, Нью-Дели и Канберру. Подобное развитие событий может негативно сказаться на восприятии НАТО Китаем, поскольку в Пекине видят «Quad» как угрозу своим национальным интересам в Азиатско-тихоокеанском регионе.
В этой связи по итогам прошедшего саммита НАТО индийское издание «The Times of India» отметило, что политика Дж. Байдена позволяет НАТО и «Quad» синхронизировать свои повестки и выступить двойным фронтом, сдерживая Россию и КНР (two-front response to counter China and Russia).
Тем не менее до недавнего времени можно было говорить об отсутствии целостного понимания дальнейших действий в отношении Пекина в Североатлантическом альянсе. Так, летом 2019 года, посещая штаб-квартиру НАТО вместе с группой молодых исследователей из России, автор этого текста задавал выступавшим функционерам альянса вопросы, касающиеся официальной позиции НАТО в отношении КНР и инициативы «Пояса и Пути». Важно, что все спикеры как в штаб-квартире в Брюсселе, так и в Верховном главнокомандовании в Монсе не смогли назвать позиции альянса в отношении КНР, ограничившись, в лучшем случае, рассказом об официальной позиции своей страны.
В преддверии саммита НАТО в Лондоне, прошедшего в начале декабря 2019 года, США заявляли об угрозе НАТО со стороны КНР. Очевидно, что подобные заявления Вашингтона направлены на консолидацию союзников США в контексте «торговой войны» и комплексного соперничества Пекина и Вашингтона.
В Китае считают, что для качественного развития НАТО, альянсу следует не только определиться с общим противником и бюджетом, но и решить принципиальный вопрос, касающийся единства мнений стран-членов относительно Москвы и Пекина.
Многие вопросы европейской безопасности продолжают быть зациклены на оси «Россия – Запад». Однако подобная политика ведет к разбалансировке отношений США и Европы в том числе по линии с КНР. Как следствие, учитывая развитие системы международных отношений, было бы правильнее говорить о европейской безопасности в рамках пятиугольника Россия-Китай-НАТО-ЕС-США.
Вашингтон, аргументируя свой выход из Договор по ракетам средней и меньшей дальности (ДРСМД), ссылался на нарушения со стороны Москвы. Однако не только Россия стала поводом для беспокойства США. КНР, которая никогда не являлась членом ДРСМД, выступает серьезным поводом для американского беспокойства.
Военная модернизация и растущее влияние Китая создают проблемы для Вашингтона на Тихом океане. Для сдерживания Пекина Вашингтон заявлял о планах продать Токио новую систему противоракетной обороны, которая формально нарушает правила ДРСМД. Выходит, что поставки Вашингтона могли бы выставить его нарушителем договора.
Помимо этого, летом 2019 года появились сообщения, что Вашингтон планирует разместить ракеты средней и меньшей дальности в именно в Азии. США вероятно разместят ракеты либо в Южной Корее, либо в Японии, Австралии или Афганистане. Американские ракеты размещенные в Афганистане будут угрожать прежде всего Китаю. Кроме того, эти ракеты представят угрозу российскому Дальнему Востоку и стратегическим объектам на Урале и в Сибири, что может повлиять на обеспечение энергетической безопасности КНР.
Гиперзвуковое оружие может оказаться в центре дальнейшего развития архитектуры евразийской безопасности. Российские системы гиперзвукового оружия не только демонстрирует высокую обороноспособность Москвы, но и могут позволить вернуть Вашингтон за стол переговоров по разоружению. При этом КНР также выступает одной из первых стран, объявивших о развертывании систем гиперзвукового оружия. Подобная ситуация приводит Москву, Пекин и Вашингтон к необходимости выработать новые механизмы взаимного контроля для поддержания доверия.
Прежние попытки привлечь КНР к переговорам по ограничению вооружений сталкивались с отказом Пекина, обусловленного меньшим объемом накопленных ядерных вооружений по сравнению с Москвой и Вашингтоном. Разработка гиперзвукового оружия может стать толчком к созданию российско-китайско-американского формата переговоров по сокращению вооружений.
Сегодня необходимо создание диалога между ведущими политическими и военными структурами Евразии для координации действий по выстраиванию новой системы безопасности. Не так давно КНР называла Шанхайскую организацию сотрудничества естественным режимом безопасности инициативы «Пояса и Пути», однако сегодня Пекин не видит возможности по дальнейшему развитию ШОС в прежнем виде из-за присоединения к ней Индии и Пакистана. НАТО же столкнулась с необходимостью проработки собственной концепции безопасности в Евразии. Ведущие политические и военные структуры континента встретили пределы развития. Вынесем ряд предложений по развитию архитектуры европейской безопасности в 20-е годы XXI века.
- России и НАТО важно изжить «привычки» Холодной войны, воспринимая друг друга в качестве основных гарантов безопасности в Европе и Евразии. Подобный шаг позволит не только качественнее выстроить диалог с КНР и другими крупными игроками Азии, но и расширит перспективы для ad hoc сотрудничества.
- Выработка единой позиции НАТО в отношении развития отношений с КНР, не должна ограничиваться перечислением «грехов» Пекина. Брюсселю важно добиться не только создания программы взаимоотношений с КНР пусть и в рамках идеологии соперничества.
- Как России, так и НАТО необходимо развитие понимания не только действий КНР в сфере безопасности, но и современных китайских концептуальных основ внешней политики, что обеспечит лучшее понимание позиций сторон.
- Наконец, развитие систем гиперзвукового оружия впервые открыло возможность выстроить универсальную систему по контролю и ограничению вооружений. Шаги к началу переговоров России, КНР, США и других стран НАТО позволили бы заложить фундамент новой системы европейской безопасности.
