«Без галстука» №56 с Владимиром Рудаковым

Просветительство – почетное и благородное дело

ОТ РЕДАКЦИИ: ПИР-Центр продолжает серию «Без галстука» – цикл неформальных интервью с нашими коллегами, друзьями, экспертами, внесшими весомый вклад в дело становления и развития нашей организации на различных ее этапах.

Сегодня, мы побывали в гостях у Владимира Николаевича Рудакова – главного редактора научно-популярного журнала «Историк», члена Экспертного совета ПИР-Центра с 2022 г. Владимир Николаевич рассказал нам о своем пути в профессию историка, опыте совмещения преподавательской и журналистской работы, поделился мыслями о значении «актуального прошлого» для российского общества. Кроме того, Владимир Николаевич любезно поделился с нами напутственными словами, адресованными молодым специалистам.

Подробнее об этом читайте в «Без галстука» №56.

История как призвание

Я не сразу решил стать историком. С юных дет меня привлекало несколько вещей. Во-первых, политика. С очень раннего возраста с бабушкой и дедушкой смотрел все передачи «Международная панорама», «Сегодня в мире», «9 студия». Это были программы, в которых очень содержательно, на высоком (по крайней мере, для меня тогдашнего) уровне описывались и объяснялись международные процессы. СССР изначально был глобальным проектом и имел глобальные интересы, поэтому советский зритель знал, что происходит в Гондурасе, как зовут президента Анголы, не говоря уж о том, как выглядит госсекретарь США. Кстати, где-то в семейном архиве до сих пор хранится мой первый политический комментарий – я написал его по поводу вторжения Китая на территории Социалистической Республики Вьетнам в 1979 г. В тот год я пошел в первый класс.

Интересовался я и «внутренней политикой» – в том смысле, что знал наизусть, как звали членов, кандидатов в члены Политбюро ЦК КПСС, а также секретарей ЦК и даже  председателя партийной Центральной ревизионной комиссии (была такая непоследняя должность в то время). Это касалось и брежневского Политбюро, и горбачевского.

Во-вторых, и этот интерес был привит мне папой – это интерес к географии. Страны, их столицы, климат, рельеф местности – у нас всегда дома висели карты – политическая и физическая, а настольными книгами были Атлас мира и Советская энциклопедия.

В-третьих, был у меня интерес к истории. Где-то в конце школы, в классе 9-м, я уже более предметно заинтересовался историей России, причём какими-то ее ранними этапами. Стал читать книжки по истории Киевской Руси, об Иване Калите, Дмитрии Донском и других исторически значимых фигурах этого периода. В итоге, к концу школы я определился с выбором и понял, что должен стать историком. Правда, им я стал со второго раза, в первый раз не добрал одного балла, и все потому что в последнем классе с головой окунулся в общественную работу – стал секретарем комитета комсомола, причем в порядке самовыдвижения предложил свою кандидатуру и победил на альтернативных, как тогда было принято говорить, выборах. Наш комитет комсомола боролся с райкомским формализмом работы, мы стремились к конкретным делам – участвовали в восстановлении дома-музея Достоевского на Божедомке, собирали деньги и вещи для жителей Армении, пострадавшей от землетрясения. Например, мы пели под гитару на Арбате – поздней осенью, на холодном ветру, охрипли, сбили в кровь пальцы, но собрали немыслимую по тем временам сумму – около 230 рублей. Для сравнения: моя мама-врач получала тогда 140 рублей в месяц. Так что мне было не до серьезной подготовки в вуз. Но со второго раза я все-таки поступил, набрав на вступительных экзаменах 15 баллов из 15 возможных.

Четвертый мой интерес – интерес к школе, к профессии школьного учителя. Поэтому я совершенно осознанно поступал не в МГУ, а на истфак ленинского педа – МГПИ имени Ленина, как он тогда назывался.

Как ни странно, несмотря на мой школьный интерес к Древней Руси, на истфак я пришел заниматься историей советского периода. Это объяснялось тем, что на дворе был рубеж 1980-1990-х, «перестройка, гласность, Горбачев»: раскрывались многие секреты советского времени, история оказалась на гребне общественного внимания. Это было безумно интересно, и был огромный поток литературы. Я помню, что еще в школе мы занимались не по учебникам, потому что они уже были морально устаревшими, а новых не было. Мы занимались по конспектам нашего молодого учителя истории, который тогда сам учился на пятом курсе и зачитывал нам те лекции, которые записывал накануне, будучи студентом-вечерником… Но уже на первом курсе сфера моих научных интересов вновь изменилась – и уже окончательно: с тех пор сфера моих профессиональных интересов – это история средневековой Руси.

От истории к журналистике

Путь от историка к журналисту был для меня естественным, во-первых, как я уже сказал, еще в детстве меня привлекала политика и уже тогда я начал писать о ней. Сделаю оговорку: политика привлекала меня не как политического деятеля, не как активиста, а как, человека, наблюдающего за ней.

Перестройка же, которую я застал, дала возможность наблюдать за этой политикой воочию: шли прямые трансляции съездов народных депутатов, потом Верховного совета. Меня это все очень сильно интересовало. Поэтому через год после того, как окончил институт, я пришёл работать в отдел эксклюзивной информации газеты Московские новости. Это было начало 1996 г. Этим отделом тогда руководил нынешний директор ПИР-Центра Владимир Орлов. Так что он – мой первый работодатель в журналистике.

Учитель истории

Но еще раньше, осенью 1993-го, я начал работать учителем истории в школе. Так что мой педагогический стаж – около 30 лет. В том месте, где я сейчас преподаю, я работаю с сентября 1995-го г., то есть 28 лет. Это гимназия №1505, которая находится на станции метро Преображенская площадь.

За все это время, я лишь полгода был учителем и классным руководителем одновременно. Всё остальное время я совмещаю преподавание с работой журналиста и исследователя. Трудно ли это или нет? Я думаю, что у всех по-разному. Конечно, это физически непросто. В первую очередь, с точки зрения времени. Работа в школе – это расписание, некая дисциплина, которую невозможно, как какие-нибудь иные повседневные дела и заботы, перенести на какой-то другой день. Но я действительно получаю удовольствие от этой работы, потому что чувствую серьезную отдачу. Когда ты видишь, что благодаря твоим усилиям люди начинают понимать что-то новое, узнавать что-то новое, обладать каким-то новыми навыками, это окупает любые физические и временные затраты. И потом эта работа – это всё-таки человеческое общение: чем-то ты обогащаешь людей, чем-то – они тебя. Одним словом, я свою школьную деятельность люблю, иначе не занимался бы ею, потому что, как вы понимаете, эта работа для меня – не для денег, а для души.

Я работаю со старшеклассниками (9–11 классы), и считаю, что у нас с каждый новым классом налаживается очень серьёзный диалог, который не прекращается и после окончаний ими школы. У нас появилась традиция: я принимаю у себя в редакции, в конце сентября, своих бывших выпускников. Если честно, их уже их некуда вмещать, потому что каждый год, их количество увеличивается. Но мы встречаемся, обсуждаем какие-то новости, общаемся по-человечески, не обязательно об истории, хотя и об этом тоже. Есть у меня выпускники-студенты истфака МГУ, РГГУ, Вышки и т.д. Так что это работа мне интересна, как интересны и все другие мои ипостаси – главного редактора журнала и историка-исследователя. Как я совмещаю эти занятия? Все ведь упирается вопрос самоорганизации человека. Существуют люди, которые и одну-то работу полноценно выполнить не могут, не способны себя организовать. Я, видимо, устроен иначе. Одной работы или одной сферы деятельности мне мало. Вообще, я ни разу не работал только на одной работе. Были варианты, когда у меня насчитывалось три, две, но так, чтобы одна – никогда. Поэтому я уже привык и умею это совмещать.

История «Историка»

Идея создать журнал «Историк» возникла в конце 2014 г. Первый номер появился в январе 2015-го, и с того времени журнал выходит раз в месяц. Таким образом, в апреле этого года у нас вышел сотый номер. Я считаю, что это очень серьёзный результат. Если бы мне лет десять назад кто-нибудь сказал, что мне удастся выпустить 100 номеров бумажного научно-популярного журнала об истории, я бы очень удивился и посмотрел бы на этого человека как на фантазера. Но жизнь богаче всех наших планов.

Мне кажется, что мощный импульс нашему проекту дали события Крымской весны 2014 г. Именно они, по моему мнению, породили очень мощный общественный интерес к истории России и истории международных отношений, к интеллектуальному и уважительному диалогу о прошлом нашей страны. Журнал «Историк» создавался именно как журнал о российской истории, где серьёзное место занимает история внешней политики. Думаю, неслучайно, в поздравлении, которое нам направил в связи с выходом 100-го номера министр иностранных дел России Сергей Лавров, он отметил, что «Историк» с интересом читают на Смоленской площади.

Я думаю, всплеск интереса к истории, начавшийся в 2014 г., в известной степени сопоставимости с аналогичным историческим «бумом», который наблюдался в период второй половины 80-х гг. XX века. Полагаю, это не случайно, потому что 2014 г. закрыл большую главу нашей истории, которая началась именно тогда, во второй половине 1980-х, и вольно или невольно привела к распаду Советского Союза, а также переформатированию международного пространства и международной политики. 2014 г. открыл первую страницу новой большой главы, которая пишется только сейчас – на наших с вами глазах.

Поэтому интерес к истории следует воспринимать как стремление общества разобраться: где истоки современных коллизий, какие силы с той или иной стороны задействованы, что стоит и стояло на кону, какое отношение мы, современники, имеем к этим событиям. Мне кажется, на этом фоне и возник запрос на научно-популярный журнал, который занимается не дискредитацией своей истории, не поиском каких-то жареных фактов или сомнительных гипотез, а пытается всерьёз анализировать своё прошлое, пытается найти актуальные смыслы в этом прошлом и который уважительно относится к своей истории. А это, я считаю, главное отличие «Историка».

Мы можем негодовать по поводу сталинских репрессий или политики большевиков, по поводу индустриализации или коллективизации, мы можем любить и не любить Ельцина или Горбачёва, но мы должны к нашему прошлому относиться уважительно.

Книги и спецвыпуски

Помимо этапа создания, когда все начиналось буквально с нуля (придумывались рубрики, жанры, искались авторы), важной вехой стало создание специальных выпусков нашего журнала. Таких изданий вышло уже несколько. Самый первый [выпуск] был сделан к столетию русской революции 1917-го г. Он так и называется «Русская Революция: уроки истории». Мы сделали его на грант Президента Российской Федерации. Следующий у нас был посвящён Великой Отечественной войне. Потом еще один сделали – толстенный том, он называется «Крым: страницы истории с древнейших времен до наших дней». Крымский том был выпущен в честь пятилетия воссоединения с Россией. Фактически мы написали историю Крыма с древнейших времен, от эпохи Великого переселения народов вплоть до строительства Крымского моста, которое тогда еще только завершалось. Спецвыпуски выходят в формате журнала, но в них, как правило, по 200–300 страниц, вместо обычных 86-ти.

Помимо спецвыпусков, мы делаем книги. У нас был очень серьёзный проект, который назывался «История Отечества в русской живописи». Это книга-альбом, где мы собрали 200 живописных произведений исторической тематики и написали к ним такое же количество текстов. Это, я считаю, первое издание такого рода в истории. Были, конечно, дореволюционные издания, но они были фрагментарные, по каким-то отдельным периодам, без или почти без иллюстраций.

В советское время было издание с чёрно-белыми иллюстрациями, но что это такое? Разве можно рассказывать современным языком об истории и живописи в черно-белых тонах?! Было несколько современных попыток, но там текст преобладал над картинками –картинки занимали пространство спичечного коробка. У нас же полноценный альбом, с полноценными иллюстрациями. Все это было невозможно без компании Транснефть, которая поддерживает нас с 2017 г. Это придаёт устойчивость, планомерность нашей работе. Мы можем замахиваться на очень серьёзные исследовательские и научно-популярные проекты. Очень важна поддержка, потому что, конечно, бумажному изданию сегодня на рынке выжить очень трудно, особенно если это качественная полиграфия, иллюстрированные материалы.

Упомяну и недавний наш проект – вышедшую в апреле этого года книгу-альбом «Деятели исторической России с древнейших времен до наших дней», в которой более двухсот пятидесяти биографий людей, ключевых фигур русской истории, от Рюрика до наших дней. Это не только политики и государственные деятели, но и художники, музыканты, спортсмены, военачальники, священнослужители и писатели. Мы очень долго отбирали этих людей, у нас очень серьёзный редакционный совет: и ректор МГИМО, академик Анатолий Торкунов, и научный руководитель ИВИ РАН, академик Александр Чубарьян и другие историки. Авторский коллектив, который писал эту книгу – это более 30 авторов.

Спецвыпуски – это в определенном смысле тоже этап, они заставляют концентрироваться на решении комплексных масштабных задач. Это делается параллельно с выпуском журналов, что, конечно, всегда непросто дается. Но это большая радость, когда выходят такие книги.

Линкорная графомания

Журнал – живой организм. Чего только не бывает. Есть забавные истории, самая смешная из них связана с моей идеей издать текст, посвященный гибели линкора Императрица Мария. Помните, об этом упоминается еще в повести «Кортик» Анатолия Рыбакова. Я узнал, что в Севастополе есть человек – военный моряк в отставке, который когда-то писал на эту тему. Я нашёл его контакты, дозвонился. Этот человек пообещал подготовить текст, сообщив мне, что он как раз обнаружил новые материалы, посвященные гибели «Императрицы Марии». Мы с ним долго обсуждали разные аспекты будущего текста. В итоге договорились о сроках, и он приступил к работе. К установленной дате текст был готов. Я попросил его выслать мне его по электронной почте. Однако с удивлением обнаружил, что мой коллега электронной почтой не пользуется. Мы договорились, что текст в Москву привезет его друг, который должен был быть проездом в столице.

Отдельная история, как мы этот текст получили. Друг капитана был в Москве всего один вечер, и дальше летел в Мурманск. Я не успевал его перехватить, но выяснилось, что он остановился у своего товарища, который жил в Одинцово. Мне пришлось попросить о помощи у абсолютно непричастных к журналу людей, чтобы доставить рукопись. В итоге действующий на тот момент депутат, у которого дача была в районе Одинцова, заехал ночью за пакетом, утром у него было заседание, поэтому до редакции пакет вез его водитель. В итоге я получил 25 страниц рукописного текста в самодельном склеенном конверте. Я попросил свою помощницу набить это на компьютере, она целый день потратила на этом. Потом я сокращал и редактировал текст. И когда направил готовую версию литературному редактору, я был удивлен ее реакцией. Она попросила меня показать изначальный текст. Оказалось, что он был полностью – буква в букву – переписан из Интернета. Чистый, стопроцентный плагиат. Капитан просто от руки его переписал… Разумеется, этот текст не вышел в журнале.

Путешествия и физкультура

Какие у меня хобби? Я люблю путешествовать. Наверное, как и всякий человек, причем разными способами: и на поезде, и на самолёте, и за рулём. В этом году мы, например, с семьей проехали 3 тысячи километров по северу России: Ростов Великий, Ярославль, Вологда, объехали всё Онежское озеро, Медвежьегорск, Петрозаводск, Новая и Старая Ладога, Шлиссельбург, потом Великий Новгород, Валдай, Торжок – вот наш маршрут. Путешествия очень расширяют горизонты и кругозор. Ты узнаёшь гораздо ближе собственную страну, чего нам, я считаю, очень не хватает. Кстати, этим летним путешествием, я опроверг для себя давнюю формулу о том, что в России две беды: дороги и дураки. Про дураков ничего сказать не могу, а вот дороги в тех местах, которые мы посетили, я считаю, великолепные, просто шикарные. Причём как федеральные трассы, так и региональные, и местные.

Я люблю заниматься спортом. Не каким-то конкретным, а различными поддерживающими упражнениями: турник, штанга, беговая дорожка, тренажёры. Спорт дает возможность все время держать себя в тонусе. Еще мне нравится читать. Однако, в последнее время, это приходиться делать в основном по работе, потому что объём достаточно большой. Вообще я считаю, что и моя научная деятельность – это хобби, так как я ей занимаюсь, конечно, урывками всю свою жизнь, помимо прочих своих занятий, да и ни в каких академических институциях не числюсь, не получаю за это деньги. Именно поэтому я бы причислил это все-таки к хобби. Мне это интересно, и я это делаю. То же самое касается работы в школе – это тоже хобби. Мне нравится быть на природе. Каждый год, мы несколько недель живем в палатках в лесу на берегу реки Волга. Это уже традиция, которой уже десятки лет. Рад, что любовь к волжскому отдыху мы смогли передать всем троим нашим детям.

«Я очень лояльно отношусь к историческому кинематографу…»

Я не могу сказать, что я большой специалист по кинематографу. Очень редко смотрю фильмы. У меня, конечно, есть какое-то количество любимых кинокартин, которые я могу пересматривать, но обычно я смотрю их фоном. А, в целом, я не киноман. Однако я стараюсь следить за историческим кинематографом. Если честно, ничего особенного пока не запомнились. И я не уверен, что захочу что-то из увиденного пересмотреть.

Но я очень лояльно отношусь к историческому кинематографу. Конечно, иногда я отмечаю какие-либо исторические неточности в картинах, но не могу сказать, что по этой причине считаю современный русский исторический кинематограф пустышкой. Мне кажется, что кино, каким бы оно ни было, тоже работает на пользу популяризации истории. Например, не так давно выходил фильм «Союз Спасения», про декабристов. Кто-то же все равно заинтересуется ими, этим периодом, окунется в литературу, прочитает научные статьи, наш журнал посмотрит. Это будет серьёзный зацепкой для формирования интереса к той или иной эпохе.

«Что было бы, если…»

Литературная фантастика – это вообще не мое. Последнее, что я читал – это Александр Беляев, но это было еще в среднем школьном возрасте. Современное фэнтези – это вообще не моя тема. Ничего про это не знаю. Но почему возникает запрос на книги, в которых авторы пытаются создать альтернативные варианты прошлого, мне кажется, я понимаю. Во-первых, есть события, которые, действительно, хотелось бы переиграть. Они есть в жизни каждого человека и в жизни каждой страны.

Во-вторых, конечно, любая альтернатива – это попытка интеллектуально переосмыслить прошлое в рамках модели «что было бы, если…». Это создаёт, конечно, совершенно исключительные эвристические возможности. Мы погружаемся в этот материал, мы его анализируем и заново продумываем – это прекрасная тренировка ума, поэтому я это всячески приветствую. Например, что было бы, если б не было Великой Отечественной войны? Это серьёзный вопрос и для демографов, как вы понимаете, учитывая наши колоссальные потери, для историков техники, и для геополитиков, учитывая итоги Второй мировой войны для нашей страны и мира. Это всегда крайне интересная аналитическая деятельность. И ее я только приветствую, она развивает и углубляет представление об истории и исторических процессах. Ну, и, конечно же, я думаю, что фантасты используют такого рода приемы, просто потому что это очень привлекательно можно преподнести, придумать какие-то художественные ходы, не сильно заморачиваясь с историческим материалом.

Моя мотивация

Прежде всего, меня, конечно, мотивирует то, что я занимаюсь делом, которое, как мне кажется, очень нужно. Я вижу отклики людей разных возрастов, которые нас читают, используют материалы журнала «Историк» в своей работе. Например, сотрудники библиотек, особенно в удаленных регионах, которые делают какие-то выставки к каким-то датам. Они ведь занимаются просветительством в маленьком городке или в деревне, где присутствует лишь одна библиотека. При помощи «Историка» они могут сделать выставку, подобрать книги, провести какие-то просветительские мероприятия, позвать людей, обсудить что-то. Все это делает наше пространство более культурным и просвещённым. То же самое касается студентов и школьников, которые пользуются нашими публикациями при подготовке к семинарам, при написании курсовых работ, просто для самообразования. Мы это ценим.

Я знаю, что журнал используют учителя истории, студенты и школьники. Сегодня утром, например, я участвовал в конференции в Московском городском педагогическом университете, там было примерно 150 студентов и преподавателей. Для них журнал «Историк» важное подспорье, он пользуются достаточно серьезным спросом. Два года назад мы «Новый курс» – в сотрудничестве с Департаментом образования и науки города Москвы журнал «Историк» создал программу повышения квалификации, которую прошли в итоге за год в очной форме (а это был ковидный 2020-й, когда собирать людей было очень непросто, а иногда и вовсе невозможно) примерно 1.500 учителей истории и обществознания города Москвы. На первый взгляд, невеликая цифра для многомиллионного города, однако, это не так. Это почти половина всех учителей истории и обществознания столицы! И мы получили обратную связь. Был очень серьезный отклик с их стороны. В рамках этого проекта мы издали спецвыпуск «Новейшая история России» – об истории с 1985 г. до наших дней. Мы узнали их мнение о том, каких учебных книг им не хватает, и создали спецвыпуск по тому периоду, который у них хронически «провисал».

Я был бы не прав, если бы не упомянул и другой важный мотив моей работы – мне просто безумно интересно заниматься историей во всех ее проявлениях – издавать журнал, писать научные тексты, преподавать в школе. Мне кажется очень важным заниматься просвещением. Мы живём в эпоху профанного знания, когда чуть ли не каждый мнит себя ученым, журналистом, писателем, и, пользуясь современными технологиями, выступает как эксперт по пандемии, по российско-китайским отношениям, сейчас почти каждый – без пяти минут военкор или специалист по современным видам вооружения. Убеждён, что столько же «специалистов» можно найти и по ядерному контролю и прочими вещам, которыми занимаются в ПИР-Центре. С одной стороны, это вполне объяснимо: мы просто живем в век тотальных коммуникаций, но с другой стороны, это размывает границы знания и незнания. Каждый человек, у которого миллион просмотров в Телеграмме, считается экспертом по самому широкому кругу вопросов, а ведь это не так. Но всё-таки, я считаю, что, прав был академик Андрей Зализняк, наш выдающийся лингвист, когда сказал, что «истина существует» и что об этом очень важно помнить. Истина существует, в том числе, и в гуманитарных науках.

Журнал «Историк» – это научно-популярный журнал, мы имеем возможность доносить до широкой читательской аудитории популярным способом всё-таки научные знания, мнение настоящих экспертов. И, мне кажется, это очень востребовано. Все это мотивирует, потому что, на мой взгляд, просветительство – почетное и благородное дело. Мне и моим коллегам важно осознавать, что мы заняты именно этим.

«Времена не выбирают»

К выпуску нашего сотого номера, в партнерстве с ВЦИОМ, мы провели всероссийский опрос. Там был такой вопрос: «В какую эпоху Вы хотели бы отправиться в путешествие?». Что думают об этом граждане? Мнения разделились: примерно треть собирается отправиться в XX век, он привлекает наибольшее количество людей, XIX век – 16%, XVIII век – 12%, 10% хотели бы побывать в настоящем времени, в более ранних периодах – всего 6%. Еще 20% затруднились ответить.

Если говорить в целом по социуму, то воспроизводится та же схема, которая есть во всех обществах мира: французском, американском – любом. Современность и ближайшее прошлое привлекают внимание подавляющего большинства людей. Чем эпоха дальше от нас, тем меньше интереса к ней в обществе. Что касается меня, я бы ни в какое путешествие в прошлое не отправился бы. Историей я всё-таки занимаюсь профессионально и единственное время, в которое интересно было бы увидеть воочию, это та эпоха, которую я изучаю – XIII–XIV век. Однако это путешествие будет достаточно грустным, так как это – эпоха монгольского нашествия. Подозреваю, что увиденное меня поразит жестокостью и кровью.

Как исследователь, я, конечно, хотел бы сопоставить свои наблюдения, сформированные на основе источников, с тем, «как это было на самом деле», но как человек, наверное, постарался бы избежать «путешествия обратно». Понимаете, «времена не выбирают, в них живут и умирают».

Знакомство с ПИРом

С ПИР-Центром я познакомился в 1996 г. в редакции газеты Московские новости. Именно тогда Владимир Орлов, параллельно работая в Московских новостях, создавал ПИР-Центр. Тогда же познакомился и подружился с Дмитрием Евстафьевым, с Русланом Пуховым, к сожалению, покойным ныне Константином Макиенко. Руслан и Костя работали тогда в ПИР-Центре, а спустя некоторое время создали отдельную аналитическую структуру «Центр анализа стратегий и технологии». В целом, это был необычайный драйв, это были люди с горящими глазами, которые стремились заниматься очень серьёзной аналитикой и очень востребованной, особенно тогда.

Ведь это была эпоха сближения с Западом. Казалось, что ещё чуть-чуть и мы преодолеем рудименты Холодной войны. Решим совершенно грандиозные, фантастические задачи, связанные с разоружением и контролем над оружием, в том числе ядерным. Это была мечта многих поколений, переживших Холодную войну как с той стороны, так и с этой стороны. Мечта, к сожалению, не реализуемая в принципе. В этом смысле я разделяю мысль Федора Лукьянова о том, что Холодная война, к счастью, так никогда не закончилась, и именно её не незавершенность позволила сохранить паритет. Ведь ее конец бы означал не взаимное обнуление запасов всего и вся (это невозможно даже с технической точки зрения), а проигрыш одной из сторон, которая лишилась бы своего потенциала, дав в руки другой стороне тотальное преимущество.

Но ПИР-Центр родился в другие, более романтические времена, и то, что он сохранился до наших дней как серьезная аналитической структура, востребованная экспертным сообществом и государственными органами, мне кажется, это результат титанических усилий его сотрудников и, прежде всего, бессменного лидера Володи Орлова. Легко заниматься тем, что является мейнстримом в девяностые годы и очень трудно заниматься тем, что является крайне сложной проблемой уже в более зрелые нулевые, и, тем более, в десятые-двадцатые. Я считаю, что ПИР-Центр прошёл экзамен на прочность и на востребованность. Я уверен, что его ждёт фантастическое будущее.

Напутственные слова

Этим летом я участвовал в мероприятии ПИР-Центра в Звенигороде. Там собирались коллеги, молодые исследователи, студенты и магистранты из ближнего и даже из дальнего зарубежья. Мы очень долго общались с ними, и на меня эти люди произвели очень благоприятное впечатление. Честно сказать, я остался под большим впечатлением от этой встречи. Я увидел тех людей, которые являются командой ПИР-Центра, людей, которые входят в орбиту ПИР-Центра, которые участвуют в его исследованиях и в его образовательных программах.

Хотел бы пожелать этим людям, молодым исследователям и ветеранам ПИР-Центра, не терять оптимизма, не терять связи с этим замечательным аналитическим центром, потому что всегда должны быть в жизни какие-то маяки для профессионального развития. Важно их видеть, важно с ними взаимодействовать, ведь это опыт, это практика, это методики, это возможность, особенно для молодых исследователей, набить руку, увидеть образцы и посмотреть, как делают мастера. Ещё со средних веков подмастерье надо было учиться у мастера, чтобы увидеть, как это должно быть.

Я желаю молодым исследователям не терять из вида такие маяки, одним из которых безусловно является ПИР-Центр.

Интервью: Антон Бондарев

Редактура: Антон Бондарев, Леонид Цуканов

Редакторский коллектив проекта «Без галстука» выражает особую благодарность В.Н. Рудакову за ценные профессиональные советы и деятельное участие в подготовке данного выпуска.

Ключевые слова: Без галстука; Россия

EDU/ALU