Пятый, но не последний
В среду, 2 июня, в Вене завершился пятый раунд переговоров европейской тройки, представителей ЕС и Ирана о восстановлении СВПД. Встреча Совместной комиссии состоялась после ряда двусторонних и многосторонних встреч на уровне экспертов и членов делегаций, в ходе которых дипломаты продолжили искать пути урегулирования. По итогам встречи в вечерней Вене делегаты решили еще раз вернуться в свои столицы, чтобы сообщить о достигнутых результатах и получить новые указания.
Глава делегации Ирана Аббас Аракчи в коридорах Гранд Отеля вновь заявил, что «на переговорах достигнут значительный прогресс, но требуется время для разрешения ключевых разногласий». При этом иранский дипломат отметил, что настало время для «сложных политических решений в Вашингтоне и европейский столицах». Он добавил, что «на следующем раунде заседаний Совместной комиссии будет принято финальное соглашение». Аракчи также сообщил, что переговоры достигли этапа, когда «не осталось неразрешимых разногласий», но для проработки сохраняющихся точек расхождения стороны должны проконсультироваться со столицами, на что может уйти около недели.
Реформистская иранская газета Etemad опубликовала содержательное интервью сохранившего анонимность источника, близкого к иранской делегации в Вене. Назвав ситуацию в австрийской столице «гордиевым узлом», он пояснил, что на пути к восстановлению СВПД есть три серьезных препятствия. Во-первых, несмотря на то, что на 4 и 5 раунде переговоров позиции США (участвуют опосредованно) в отношении снятия санкций стали более гибкими, американский закон о противодействии врагам путем санкций (CAATSA, The CounteringAmerica’s Adversaries Through Sanctions Act), принятый при Трампе в 2017 году, усложняет процедуру отмены санкций. Решение об их снятии принимает Конгресс, президент же может лишь отложить их действие сроком на 6 месяцев. Учитывая, что большинство республиканцев и некоторые демократы в Сенате были бы рады сорвать перспективу восстановления СВПД, снятие санкций осложняется не столько нерешительностью команды Байдена, сколько хитросплетениями американского законодательного процесса. Более того, заявив о готовности снять 700 санкций, относящихся к ядерной программе, США увязывают отмену оставшихся 800 с началом переговоров по региональной проблематике и ракетным технологиям Ирана. Второй преградой является вопрос о запасах обогащенного урана и новых центрифугах. Иран готов сократить запасы до потолка, установленного в СВПД, но не соглашается уничтожить центрифуги нового поколения, как того требуют в Вашингтоне. При этом, Россия и Китай предложили компромиссный вариант – перенести запрещенные в СВПД центрифуги в безопасное место и поставить их под контроль МАГАТЭ, но США это предложение не устроило. И, наконец, третья составляющая противоречий – готовность США сделать первый шаг, но нежелание снять все согласованные санкции сразу. Такой дробный подход неприемлем для Тегерана, который выступает за одномоментный возврат к обязательствам. В заключение, анонимный источник подмечает, что отсутствие замены ядерной сделке побудило Соединенные Штаты пойти на уступки, чтобы закрыть этот вопрос и перейти к приоритетным болевым точкам внешней политики. Именно это продолжает удерживать Вашингтон в Гранд Отеле.
Комментарии о процессе в Вене поступают не только от непосредственных участников. Так, верховный лидер Исламской Республики аятолла Али Хаменеи в своем телеобращении по случаю годовщины смерти первого верховного лидера Рухоллы Хомейни заявил: «Тегеран хочет действий, а не обещаний шести мировых держав в отношении восстановления ядерной сделки 2015 года. Я дал указание участникам переговоров, что для возвращения к СВПД нам нужны реальные шаги шести сторон». Президент Ирана Хасан Рухани отмечает, что сохраняющиеся разногласия не носят «ключевой» характер: «На переговорах осталось договориться о деталях, это второстепенные вопросы».
Параллельно с борьбой за судьбу СВПД иранским властям приходится проявлять стойкость под давлением изнутри как со стороны консерваторов, так и в национальных СМИ. Официальный представитель правительства Али Рабии в ответ на критику действий Тегерана в Вене опроверг информацию о «тупиковой ситуации на переговорах». Он добавил, что для прогресса «нет серьезных препятствий», на данный момент уже достигнуты «принципиальные договоренности» по ключевым обязательствам США и Ирана для восстановления СВПД. Рабии также выразил надежду, что президент страны «сможет объявить о полном восстановлении ядерной сделки ближе к концу своего президентского срока, в середине лета». Ранее Рухани и Аракчи также сетовали, что медиа, в том числе государственная телерадиокомпания IRIB, дезинформируют население о том, что переговоры зашли в тупик.
Тем не менее, сложно отрицать, что сложности действительно сохраняются. Главной трудностью на венских встречах иранский аналитик Реза Забихи называет снятие санкций, которые были введены США при Трампе по статьям, не связанным с ядерной программой Ирана. Однако он отмечает, что переговоры действительно могут увенчаться успехом: во-первых, грядущие президентские выборы в Иране никак не изменят политику Тегерана, а во-вторых, европейские страны и США демонстрируют единство, отсутствие которого осложняло ситуацию вокруг СВПД на протяжении последних двух лет. Согласованные заявления и единая позиция – уникальный момент со времен бывшего президента США Д. Трампа. При этом Забихи предостерегает, что в самих Соединенных Штатах кроется угроза срыва венского процесса: республиканцы в Конгрессе могут и намерены заблокировать любое соглашение по СВПД при его прохождении через хитросплетения законодательной власти США. «Конечно, – добавляет он, – желательно, чтобы соглашение по СВПД было принято Конгрессом, потому что это могло бы предотвратить такие внезапные повороты, как волюнтаристские действия Трампа в будущем, но проблема в том, что требования республиканцев настолько завышены, что на практике неприемлемы для Ирана».
С жесткой позицией выступили авторы газеты Iran news, близкой к КСИР. В статье с воинственным призывом «Ни шагу назад!» поясняют, что иранский народ не должен обманываться видимыми успехами на переговорах, которые являются пустой тратой времени и служат интересам Запада. Автор настаивает, что страна должна противостоять высокомерию международного сообщества и отстаивать свои интересы, не идя ни на какие уступки. Соглашение в Вене должно стать реальной сделкой в пользу Ирана, а не очередной бумагой, на которой Запад задокументирует свои односторонние успехи по сдерживанию иранской ядерной программы. Более того, на развитие иранского мирного атома не должны влиять критические доклады МАГАТЭ, так как эта организация является инструментом давления Запада на страны, которые не поддаются его влиянию.
На фоне осторожных оценок прогресса в Вене спорный вопрос о санкциях заявил о себе в стенах другого института мировой дипломатии. В ООН приостановили право голоса Исламской Республики из-за двухлетней неуплаты членских взносов. Во внешнеполитическом ведомстве Ирана не стали тянуть с ответом. Министр иностранных дел Мохаммад Джавад Зариф предложил ООН «взять сумму иранской задолженности из тех денег, которые блокируют США». А официальный представитель МИД Ирана Саид Хатибзаде пояснил, что взносы республики выплачивались из активов страны, которые хранятся в банках Южной Кореи, но в данный момент из-за санкций США заморожены.
СВПД не вынесли на дебаты
Несмотря на то, что все участники процесса по СВПД признают 18 июня, день президентских выборов в Иране, важной для будущего переговоров датой, в самом Тегеране отказываются связывать вопросы внешней и внутренней политики. В первую очередь, данную позицию озвучил верховный лидер Али Хаменеи, который призвал участников гонки сконцентрироваться на экономике и проблемах малоимущих слоев населения, а не на аспектах внешней политики. Первые телевизионные дебаты семи президентских кандидатов подтвердили, что ни один политик сегодня не готов спорить с рахбаром: кандидаты не затрагивали ни вопросы внешней политики в целом, ни СВПД в частности. Причиной такой сдержанности является официальная линия Тегерана, которая стала озвучиваться чаще и громче после скандала с утечкой записей Мохаммада Зарифа: внешняя и ядерная политика страны определяется не президентом, а коллективным решением более высоких органов и членов власти, центральную роль играют рахбар и Высший совет национальной безопасности, который он де-факто возглавляет.
В предвыборной программе лишь 1 из 7 допущенных до выборов кандидатов упоминаются внешнеполитические приоритеты. Саид Джалили выступает за сильную позицию на переговорах для противостояния давлению Запада. Учитывая, что ранее он занимал пост замминистра иностранных дел по странам Европы и Америки и руководил переговорами по ядерной сделке, его благосклонная позиция к венским переговорам вполне логична.
Несмотря на то, что напрямую внешняя политика не является предметом текущей президентской гонки, все кандидаты затрагивают вопросы экономического кризиса и санкций, а также свои планы по их нейтрализации. Например, бывший КСИРовец Мохсен Резаи косвенно упоминает о внешнеполитических трудностях: «санкции лишь на 30-40% определяют наши экономические сложности, которые мы можем преодолеть мобилизацией внутреннего потенциала». Однако так или иначе все понимают, что без решения вопроса СВПД и налаживания связей с другими странами, облегчить экономические тяготы иранского народа практически невозможно.
При этом, в реформистской газете Etemad полагают, что выборы не сильно изменят расклад в Вене: «Неважно, кто придет к власти после 18 июня: даже если ранее он выступал против СВПД, теперь, проанализировав внешнюю политику Ирана, он поймет, что другого пути, кроме как дипломатического, у страны нет. 2005-2013 гг. стали самыми тяжелыми для Ирана и во внешней политике, и в экономике, и в культуре, страна заплатила большую цену за свою внешнюю политику в тот период. Сейчас кажется невозможным, чтобы кто-то счел возврат к прежней безрезультатной политике тем путем, по которому должна пойти страна. Это вновь объединит мир против Ирана. Но этого никто не хочет. Поэтому радикальных изменений не будет».
Сложные отношения с МАГАТЭ
Спустя неделю после того, как 24 мая Иран на 1 месяц продлил действие временных договоренностей с МАГАТЭ о мониторинге, странам-членам Агентства был направлен ежеквартальный отчет, который подтвердил активное развитие ядерной программы Ирана. В докладе утверждается, что запасы обогащенного урана, составляющие 3241 кг, в 16 раз превышают предел, согласованный в СВПД (202,8 кг), и включают в себя 62,8 кг урана, обогащенного до 20%, и 2,4 кг – до 60%, что также нарушает установленное СВПД ограничение в 3,67%. В отчете МАГАТЭ выражается обеспокоенность по поводу того, что Иран не объяснил происхождение следов ядерных материалов на трех объектах. Более того, сообщается, что у МАГАТЭ не было возможностей для ежедневного доступа к объектам в Фордо и Натанзе, а также к запасам тяжелой воды. В докладе утверждается, что у МАГАТЭ нет доступа к материалам камер наблюдения с 23 февраля 2021 года.
Генеральный директор МАГАТЭ Рафаэль Гросси в интервью ISNA (Iranian Students’ News Agency) пояснил, что «из-за усложнения иранских ядерных технологий и производства ситуация вызывает опасения, так как заявленный Ираном уровень обогащения урана до 60% характерен только для стран, ведущих разработку ядерного оружия. Для мирного использования достаточно 2-3-процентного обогащения». Он добавил, что в МАГАТЭ не видят необходимости для иранской медицины и промышленности в высокообогащенном уране. В заключение, Гросси посетовал: «Нельзя сделать так, чтобы иранцы откатились в развитии, знания и умения не отнимешь». 7 июня два доклада по иранской проблематике будут представлены к обсуждению на Совете управляющих МАГАТЭ.
В то же время постпред Ирана при международных организациях в Вене Казем Гарибабади отметил, что последний доклад МАГАТЭ доказывает, что закон о «Стратегической мере по отмене санкций», предполагающий активизацию ядерной деятельности Ирана для отмены санкций, эффективно выполняется. Гарибабади также сообщил о письме главы Организации атомной энергии Ирана Али Акбара Салехи на имя Гросси. В данном письме Салехи утверждает, что «после истечения срока действия временных договоренностей с МАГАТЭ от 24 февраля 2021 года Иран принял решение не продлевать их действие, но в духе доброй воли сохранил камеры наблюдения в активном состоянии, чтобы сохранить окно возможностей для технических консультаций с Агентством. В заявлении секретариата Высшего совета по национальной безопасности Ирана говорится, что «параллельно с переговорами в Вене ведутся консультации с МАГАТЭ по вопросам гарантий». Также подчеркивается, что «в соответствие с законом о ядерной деятельности Иран не имеет права полноценно сотрудничать с МАГАТЭ и не может вернуться к добровольному выполнению Дополнительного протокола к Соглашению о всеобъемлющих гарантиях до тех пор, пока западные страны не снимут санкции».
Российский представитель на переговорах в Вене, постпред РФ при международных организациях Михаил Ульянов, прокомментировав новость о письме Салехи, отметил, что «в отношениях МАГАТЭ и Ирана очень много сложностей. Но есть основания полагать, что эти сложности носят временный характер». Надежду на разрешение всех проблем не оставляют и в европейских столицах. В преддверии заседания Совета управляющих МАГАТЭ 7 июня Франция, Германия, Великобритания и США решили не принимать резолюцию с критикой Ирана, чтобы не усложнять и без того нелегкие встречи в Вене. Действия этой четверки также стали признаком единства по иранской проблематике в команде, в сплоченности которой многие сомневались.
Ближний Восток держит руку на пульсе
Министр иностранных дел Катара Мухаммед Бен Абдель Рахман Аль Тани заявил о готовности Дохи выступить посредником в американо-иранских переговорах. По словам министра, Катар направил соответствующие уведомления Тегерану и Вашингтону и уверен, что именно Доха должна курировать будущий переговорный процесс. При этом, он отметил высокую роль постоянных членов СБ ООН, но подчеркнул, что в сердце ближневосточной повестки должны быть страны ССАГПЗ. Из слов Аль Тани не было понятно, имеет ли он в виду двусторонний диалог США и Ирана или же указывает на возможный многосторонний формат по безопасности на Ближнем Востоке.
Спикер Арабского парламента Лиги арабских государств Адель Бен Абдуррахман Аль Мусави выразилнедовольство отсутствием представителей арабского мира на переговорах в Вене. Он отметил, что ядерная программа Ирана в первую очередь затрагивает интересы региона, и западные страны ведут двойную игру, обсуждая эти интересы с фундаменталистским режимом Ирана без его непосредственных соседей по региону. Он добавил, что Арабский парламент не признает формат текущих переговоров, пока в них не будут участвовать все заинтересованные стороны.
Внерегиональные силы также подчеркнули важную роль венских переговоров для безопасности и стабильности на Ближнем Востоке. Так, российский постпред в Вене Михаил Ульянов отметил, что восстановление СВПД откроет путь для переговоров стран региона и окажет положительное влияние на безопасность стран Персидского залива. Он также подчеркнул, что Россия готова предложить странам свою концепциюобеспечения коллективной безопасности в зоне Персидского залива.
Планы по превращению Ближнего Востока в регион стабильности не покидают умы и американских политиков. Так, недавно два сенатора от Республиканской и Демократической партии Роберт Менендес (д) и Линдси Грэм (р) представили альтернативу для СВПД – проект создания банка ядерного топлива в регионе Персидского залива. Грэм отметил, что впервые с данной инициативой выступила Франция, а также сообщил, что на встрече с группой израильских политиков получил их положительные отзывы. Как комментируют в агентстве ISNA, данный план призван связать Иран со странами региона в вопросе ядерных технологий. Ранее иранские власти уже заявляли, что данные предложения являются неправомерной формой западного вмешательства, и Иран никогда не откажется от своих наработок по ядерным технологиям.
