Военно-политический кризис на Украине возвратил к жизни разговоры о возможном применении в Европе ядерного оружия, которых не наблюдалось со времён холодной войны. На Западе опасаются, что тактическое ядерное оружие на Украине применит Россия, в России бьют тревогу по поводу потенциального создания Украиной так называемой грязной бомбы. На этом тревожном фоне отошли на задний план ядерные сюжеты в других регионах мира.
К числу таких сюжетов относится и ситуация на Корейском полуострове. Она ненадолго вернулась в повестку дня весной этого года в связи с появившимися сообщениями о возможности проведения Северной Кореей очередного испытания ядерного оружия, хотя в итоге это «весеннее обострение» закончилось ничем – никаких ядерных испытаний не последовало. Тем не менее, этот период был также ознаменован проведением целого ряда ракетных испытаний, в том числе и межконтинентальных баллистических ракет (впервые с 2017 г.).
С наступлением осени началась новый виток напряжённости ситуации вокруг северокорейской ракетно-ядерной программы. Данный виток примечателен тем, что КНДР серьёзно повысил ставки в этой сфере сразу по нескольким направлениям. Это, в свою очередь, требует подведения некоторых промежуточных итогов этого «осеннего обострения».
Декрет о ядерном оружии
Начнём с изменений в доктринальном ключе. 7 сентября Верховное народное собрание КНДР приняло декрет «Политика в отношении ядерного оружия». Согласно ему, Северная Корея была официально провозглашена ядерной державой. В тексте декрета отмечается, что КНДР может использовать ядерное оружие при нападении и неотвратимой угрозе атаки врага с применением ядерного оружия или другого оружия массового уничтожения, при нападении враждебных ядерных или неядерных сил на руководство страны и командование ядерными силами, а также при нападении или угрозе нападения на стратегически важные объекты страны.
Решение о нанесении или ненанесении ядерного удара, согласно декрету, принимается лично Ким Чен Ыном. Там также говорится о том, что ядерные ракеты будут запущены автоматически в случае убийства северокорейского лидера. Сам Ким Чен Ын после принятия декрета заявил, что КНДР ни с кем и никогда больше не будет вести переговоров о денуклеаризации.
Подобное развитие событий вызвало обеспокоенность в международном сообществе. Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерреш выразил глубокую озабоченность данным шагом со стороны КНДР и призвал Пхеньян возобновить переговоры для достижения устойчивого мира и полной и поддающейся проверке денуклеаризации Корейского полуострова. В то же время, директор Первого департамента Азии МИД России Георгий Зиновьев отметил, что КНДР по-прежнему продолжает придерживаться одностороннего моратория на ядерные испытания, объявленного в 2018 году.
Ракетные испытания: учения тактических ядерных сил
Доктринальные изменения были вскоре подкреплены в Пхеньяне новым валом ракетных испытаний. Строго говоря, сами испытания никогда и не прекращались, и с определённой периодичностью северокорейские ракеты продолжали взлетать и благополучно приземляться в водах, в основном, Японского моря. Однако в конце сентября – начале октября пуски начали становиться чаще и массированнее.
Первое испытание после принятия новой ядерной доктрины было проведено КНДР 25 сентября. Тогда, по сообщениям японских и южнокорейских военных, был произведён пуск баллистической ракеты, которая пролетела около 650 км в направлении Японского моря. Отмечается, что ракета впервые была запущена из района Тхэчхон, где, предположительно, хранится ядерное оружие КНДР.
Вскоре после этого, 28, 29 и 30 сентября и 1 октября было совершено ещё четыре попарных пуска баллистических ракет малой дальности (от 300 до 400 км), причём с изменяемой траекторией полёта. Пуски эти, по всей вероятности, стали ответом на проводимые совместно США, Японией и Южной Кореей учения авианосной ударной группы с участием ядерного ракетоносца и с отработкой поражения критически важных объектов на территории КНДР.
Кризис получил продолжение уже 4 октября, когда Пхеньян произвёл пуск баллистической ракеты средней дальности «Хвасон-12» в направлении Тихого океана. По данным японского министерства обороны, ракета достигла пролетела порядка 4600 км, что сделало этот пуск самым длинным в истории северокорейских ракетных испытаний. Кроме того, впервые за пять лет северокорейская ракета перелетела территорию Японии. Своеобразной вишенкой на торте эскалации стал тот факт, что после данного пуска Пхеньян перестал отвечать на звонки по межкорейской линии связи. В ответ на это США и Южная Корея провели авиаучения с применением корректируемых авиабомб, призванные продемонстрировать «намерение решительно реагировать на любые провокации Северной Кореи», а также запустили по две ракеты ATACMS в направлении Японского моря.
Новые пуски последовали уже 6 октября. В сторону Японского моря были запущены две баллистические ракеты малой дальности, одна из которых пролетела 350, а другая – 800 км. В тот же день президент Южной Кореи Юн Сок Ёль заявил, что запущенная 4 октября ракета способна достичь Гуама, где базируются американские военные, а в Японском море начались новые учения с участием американского авианосца «Рональд Рейган».
Через два дня, в ночь с 8 на 9 октября, Пхеньян запустил ещё две баллистические ракеты подводных лодок с изменяемой траекторией. Это, по заявлению Центрального телеграфного агентства Кореи (ЦТАК), стало финалом двухнедельных учений тактических ядерных сил Корейской народной армии. В заявлении отмечалось, что 25 и 28 сентября на учениях отрабатывалась установка тактических ядерных боеголовок. 28 сентября военные КНДР отработали сценарий удара по южнокорейским аэропортам, 6 октября –по командным пунктам, 9 октября – по главным портам противника. 4 же октября в ответ на нестабильную ситуацию на Корейском полуострове было решено дать «ещё более серьёзное предупреждение».
Помимо этого, внимание экспертов привлёк тот факт, что пуск 25 сентября был выполнен с помощью подводной пусковой установки, расположенной во внутреннем водоёме. Был особо отмечен тот факт, что идеи подобных установок, хоть и витали в американских и советских военных кругах с 1950-х гг., тем не менее, никогда не были реализованы. Кроме того, в контексте потенциального размещения подобных систем на морском дне, отмечено, что КНДР так и не присоединилась к Договору о морском дне, который запрещает подобные действия.
Ракетные испытания: дальше, выше, больше
На этом, однако, северокорейская ракетная эпопея не была завершена. Уже 12 октября были проведены испытания двух стратегических крылатых ракет большой дальности, которые, по сообщению ЦТАК, пролетели над Жёлтым морем по овальной и 8-образной траекториям более 2000 км и успешно поразили мишени. Япония, в свою очередь, назвала данные пуски «угрозой региональной безопасности».
В ночь с 13 на 14 октября КНДР вновь совершила пуски баллистических ракет малой дальности, якобы в ответ на провокационные артиллерийские обстрелы со стороны Сеула. Затем в испытаниях последовала довольно продолжительная пауза, в ходе которой, однако, проводились неоднократные артиллерийские обстрелы. Наконец, новый парный разнонаправленный пуск был произведён 28 октября, причём, что интересно, на сравнительно малые дистанции (150-200 км), но на достаточно большую высоту (100-150 км).
Ситуация вновь резко осложнилась в связи с началом 31 октября совместно США и Южной Кореей первых за последние пять лет крупномасштабных авиаучений Vigilant Storm, в которых приняло участие в общей сложности 240 самолётов разных типов. Северная Корея немедленно среагировала на этот шаг, выпустив 2 ноября 17 ракет (в том числе баллистических малой дальности и класса «земля – воздух»), одна из которых приземлилась в 60 км от побережья Южной Кореи. На следующий день был произведён пуск двух баллистических ракет малой дальности и одной МБР, которая, забравшись на высоту почти в 2000 км, пролетела всего 750 км, что дало южнокорейским СМИ повод говорить о неудачном пуске. Позднее в тот же день состоялись ещё три пуска ракет малой дальности.
Наконец, 5 ноября КНДР запустила еще четыре баллистические ракеты малой дальности. Этим, судя по сообщению, переданному ЦТАК, завершились очередные учения по подавлению вражеского превосходства в воздухе и нанесение массовых ракетных ударов по базам противника. В сообщении также нашла подтверждение догадка о том, что пуски были произведены в ответ на совместные учения США и Южной Кореи.
В числе прочего в сообщении ЦТАК говорилось о том, что было проведено испытание баллистической ракеты с особой функциональной боеголовкой, призванной парализовать вражескую систему командования (по всей видимости, с участием ракеты, забравшейся на 2000 км). Эксперты отмечают, что это похоже на «выведение тяжёлого и мощного термоядерного заряда на большие высоты для генерации электромагнитного импульса подрывом над ТВД».
В качестве финального аккорда учений 9 ноября в сторону Японского моря была запущена одинокая баллистическая ракета малой дальности, пролетевшая около 300 км. Вслед за этим последовала довольно продолжительная пауза, скорее всего, связанная с проведением в Камбодже трёхстороннего саммита США, Южной Кореи и Японии, на котором было принято решение об укреплении расширенного сдерживания КНДР. В Пхеньяне, по всей вероятности, решили дождаться результатов саммита, хотя их результаты были очевидны ещё до его начала.
Так или иначе, 17 ноября началась новая серия ракетных испытаний Северной Кореи. Утром этого дня, сразу после сообщения ЦТАК о «прямо пропорциональном ответе» на решения, принятые на трёхстороннем саммите, была запущена баллистическая ракета малой дальности, пролетевшая 240 км и упавшая у восточного побережья корейского полуострова.
На следующий день произошло событие, выведшее очередной северокорейский кризис на новый уровень сразу по нескольким направлениям. КНДР был осуществлён пуск межконтинентальной баллистической ракеты, которая, во-первых, упала в 200 км от побережья Хоккайдо в исключительной экономической зоне Японии (раньше все ракеты падали в международных водах), а во-вторых, по заявлению министра обороны Японии Ясукадзу Хамады, при обычной траектории полёта могла преодолеть более 15 тыс. км и достичь континентальной территории США. Всего же ракета пролетела около 1000 км, причём при максимальной высоте в 6000 км.
Стоит отметить, что реакция противников КНДР на данный пуск была двойственной. С одной стороны, США и их союзники в регионе и не только немедленно осудили данный пуск и призвали к укреплению расширенного сдерживания северокорейского режима. С другой стороны, вице-президент Камалла Харрис на встрече с лидерами пяти стран-союзниц США в Тихоокеанском регионе (Австралии, Канады, Новой Зеландии, Южной Кореи и Японии) подчеркнула, что призывает КНДР к «серьёзной и устойчивой дипломатии».
Возможные ядерные испытания: в ожидании Годо
Параллельно с волной ракетных испытаний не могла вновь не обостриться вопрос возможных новых северокорейских ядерных испытаний. Несмотря на то, что никаких официальных заявлений со стороны Пхеньяна о возможности проведения таких испытаний не было, западные официальные лица и СМИ каждый раз поднимали данную тему, причём транслируя восприятие этого как чего-то неизбежного и окончательно решённого.
Характерной чертой подобных спекуляций является попытка привязать возможность проведения испытаний к каким-то внешним событиям в регионе. Например, в мае южнокорейские и американские официальные лица утверждали, что КНДР может провести их в преддверии или уже в ходе визита президента США Джо Байдена в Южную Корею.
Похожая картина наблюдалась и в этот раз. В конце октября всё те же южнокорейские и американские спикеры предположили, а СМИ поведали граду и миру, что КНДР может провести седьмые ядерные испытания в преддверии промежуточных выборов в США, которые состоялись 8 ноября. Выборы прошли, а ядерный воз остался и ныне там. Ситуацию попытался исправить советник Байдена по нацбезопасности Джейк Салливан, заявив 10 ноября, что «окно возможностей» для КНДР ещё открыто, и американские опасения по этому поводу остаются реальными, однако его заявление было весьма расплывчатым и не содержало никакой конкретики по поводу того, на чём же основываются эти опасения.
Некую конкретику могло бы предоставить общественности МАГАТЭ, гендиректор которого Рафаэль Гросси всё в том же конце октября заявил, что надеется на то, что КНДР не проведет очередного ядерного испытания, но поступающие сигналы указывают на противоположное. Однако никаких уточнений касательно того, что это за сигналы и индикаторы, не последовало.
Позиция России
Российская позиция касательно проблемы Корейского полуострова в целом, и касательно текущего обострения в частности в целом остаётся неизменной. Представители МИДа последовательно отстаивают позицию, которая защищает интересы Пхеньяна и ответственность за испытания возлагает на Вашингтон и его союзников в регионе.
Заместитель постоянного представителя РФ при ООН Анна Евстигнеева в середине октября заявила, что «ракетные пуски Пхеньяна являются следствием проводимой вокруг этой страны недальновидной, конфронтационной военной активности США, которая бьет как по их партнерам в регионе, так и по ситуации в Северо-Восточной Азии в целом».
Уже в ноябре ситуацию прокомментировал заместитель министра иностранных дел Сергей Рябков, высказавший предположение, что «США и их союзники в этом регионе как будто испытывают терпение Пхеньяна». Российский дипломат также отметил, что Россия в отношении проблемы Корейского полуострова привержена «политико-дипломатического пути вперёд», а также тот факт, что «работа в тех форматах, которые раньше использовались в том числе для обсуждения тематики денуклеаризации Корейского полуострова оказалась свернута по инициативе Вашингтона».
Похожего мнения придерживается и отечественное научно-экспертное сообщество. Так, заведующий отделом Кореи и Монголии Института востоковедения РАН Александр Воронцов высказал мнение о том, что «американская администрация намеренно провоцирует эскалацию на Корейском полуострове, придерживаясь своей концепции управляемого хаоса», который она пытается создать на границах России и Китая.
***
Таким образом, ситуация на Корейском полуострове этой осенью складывается двоякая. С одной стороны, как отмечает всё тот же Александр Воронцов, в сложившейся ситуации нет ничего принципиально нового: массовые обстрелы и ракетные испытания – это уже привычный ответ КНДР на регулярно проходящие у её границ американо-корейские, американо-японские или даже трёх- и многосторонние учения. С другой стороны, мы видим достаточно серьёзную, многоступенчатую и разноплановую эскалацию напряжённости, выраженную, как уже было отмечено, как в доктринальных переменах, так и в фактическом ходе ракетных испытаний.
Наконец, не стоит оставлять без внимания и заявления американского руководства о том, что в Вашингтоне готовы к переговорам по контролю над вооружениями и даже без всяких предварительных условий, что также можно воспринимать по-разному: и как желание снять с себя ответственность за происходящее, и как стремление сделать получившийся хаос, который постепенно начал выходить из-под контроля, более управляемым.
Ключевые слова: Корея; Ядерное оружие; Контроль над вооружениями
