31 марта 2023 г., в соответствии с указом президента России Владимира Путина, вступила в силу обновленная Концепция внешней политики России (далее – «КВП»). Документ, как и характеристика исторического периода, в котором он был написан, претерпели достаточно серьезные изменения.
Во-первых, стоит обратить внимание на объем обновленной Концепции: он значительно увеличился. Так, в предыдущей КВП за 2016 г. объем составлял около 73 тыс. знаков, нынешний же – более 79 тыс. знаков. Это говорит о значительном расширении проблематики, на которую текущая доктрина обращает внимание.
Во-вторых, изменилась формулировка пункта 1, главы 1, где приводиться определение понятия «концепции внешней политики». В документе 2016 г. не указывались «национальные интересы Российской Федерации» как составная часть трактовки данного выражения. В версии же 2023 г. прямо указывается на то, что в настоящий момент приоритетным направлением являются именно национальные интересы государства во внешней политике.
Отдельно стоит также отметить некоторое фокусирование нового документа на статусе постоянного члена Совета Безопасности ООН и его значении для России. Можно предположить, что это является своего рода ответом на усиливающееся желание оппонентов Москвы оспорить его, а в более широком смысле – и закрепленный по итогам Второй мировой войны формат миропорядка, а также устоявшуюся линию правопреемства «СССР – Россия».
Также интересным элементом новой КВП можно считать вынос на передний план идеи противодействия неоколониализму, который рассматривается как попытка некоторых стран «сдержать естественный ход истории».
Современные мировые политические процессы куда ярче демонстрируют направленное давление на государства Европы со стороны США, что также можно считать проявлением неоколониализма. В этой связи упоминания «…деятельной роли в … ликвидации мировой системы колониализма», можно трактовать и как призыв к мировому сообществу объединить силы против вмешательства во внутренние дела суверенных государств.
Пункт 7 главы II КВП 2023 г. также несколько отличается от аналогичного по содержанию пункта 4, главы II КВП 2016 г. Упор в новой Концепции делается не просто на «глубокие изменения»: применение слова «революционные» демонстрирует готовность применить весь спектр собственных ресурсов для ускорения и перенаправления соответствующих трансформаций.
В КВП 2023 г., среди прочего, ставится под вопрос нейтральность ООН как института решения глобальных проблем. Это сильно контрастирует с формулировками КВП 2016 г., где в главе II, пункте 18, наоборот, обозначено стремление создать из ООН координирующую систему решения основных мировых проблем.
Одной из ключевых мировых задач, на которую делала упор КВП 2016 г., являлся мировой терроризм и поиск эффективных средств противостояния ему. В Концепции же 2023 г. вектор внимания смещен в сторону растущих антироссийских настроений (как фактора дестабилизации глобального миропорядка) и дирижирующей роли США в этом процессе. Фактически, упоминая Вашингтон в качестве виновника развязывания гибридной войны против РФ, Москва позиционирует его как «вынужденного оппонента». Россия оставляет каналы дипломатические каналы для взаимодействия с США, однако эффективно они смогут функционировать только в случае свертывания Западом антироссийской политики.
В целом, глава II КВП 2023 г. описывает действия России на международной арене в «оборонительном» ключе. Аналогичная часть 2 КВП 2023 г. же фокусируется на статусе России как одного из медиаторов международных отношений, открытого к взаимодействию по ряду мировых проблем на общедоступных мировых площадках, ключевой из которых является ООН.
Как указывалось ранее, глава III КВП 2023 г. претерпела серьезные трансформации. Теперь это часть Концепции фокусируется не на приоритетных направлениях, а полностью на национальных интересах, которые четко юридически классифицированы и обозначены.
При этом приоритеты России в КВП 2023 г. обозначены в главе IV. Концепцию мировой политической альтернативы России и мягкое противопоставление внешней политике США мы могли наблюдать еще в КВП 2016 г. Однако большое место в ней занимало обозначение Россией приверженности курсу ООН, стремление поддерживать и защищать его статус нейтрального международного института. В КВП 2023 г. ООН упоминается лишь вскользь, с использованием общих фраз и формулировок. Стоит отметить, что после пункта 4, части 19, главы IV приводятся альтернативные ООН площадки для возможного диалога по проблемным вопросам, а также обозначается стремление их укрепить.
Интересно обратить внимание и на названия подглав в главе IV КВП 2023 г. и главе III КВП 2016 г. Так использованная в новой редакции формулировка «Укрепление международного мира и безопасности» является более обширной, чем «Укрепление международной безопасности» (2016 г.). В целом, можно говорить о том, что Россия, обозначая себя мировым центром силы, подтверждает приверженность стремлению медиации международных конфликтов.
В связи с повышением напряженности в сфере ядерных вооружений, юридически обозначена позиция России по вопросу недопущения глобальной войны и применения ядерного оружия, а также иных видов ОМУ: «…обеспечению стратегической стабильности, устранению предпосылок для развязывания глобальной войны, рисков применения ядерного и других видов оружия массового уничтожения, формированию обновленной архитектуры международной безопасности, предотвращению и урегулированию международных и внутренних вооруженных конфликтов, противодействию транснациональным вызовам и угрозам в отдельных сферах международной безопасности…» (Глава IV, часть 23, пункт 5 КВП 2023 г.).
Отдельно следует отметить пункт, посвященный пространствам, которыми владеет Российская Федерация, и которые являются приоритетными для ее собственной безопасности. Теперь внимание сфокусировано на пересмотре статуса водной, воздушной и космической сред для укрепления безопасности государства. Россия готова к сотрудничеству, но в текущих условиях, скорее всего, намерена пересмотреть некоторые позиции по данным пространствам.
Открытая экономическая политика, обозначенная в КВП 2016 г., теперь, вероятно, будет заменена на альтернативную, которая представляет из себя симбиоз протекционизма и параллельного импорта. Российская Федерация не отказывается от участия в международной торговле на справедливых началах, однако в настоящий момент основной задачей является: «…защита российской экономики и международных торгово-экономических связей от недружественных действий иностранных государств посредством применения специальных экономических мер в качестве ответной реакции на такие действия…» (Глава IV, часть 39, пункт 5 КВП 2023 г.).
На фоне пандемии COVID-19, деятельности иностранных биолабораторий в странах ближнего зарубежья, в главу IV Концепции 2023 г. добавлена часть, которая юридически классифицирует цели химио-биологической безопасности России. Кроме того, обозначено стремление недопущения катастрофических изменений климата, которые могут повлечь за собой новые пандемии, усиление конфликтов за счет ресурсного вопроса и т.д. Учитывая, что данные решения должны быть приняты на основе единых и справедливых правил глобального природопользования, Россия закрепляет за собой статус экологического медиатора.
Международное гуманитарное сотрудничество и права человека теперь разделены на несколько подпунктов. Так, в КВП 2023 г. ключевое внимание уделяется вопросу защиты собственных граждан зарубежном от антироссийских акций. Это, конечно же, обусловлено чередой направленных против России и ее граждан политических акций, произошедших после начала Специальной военной операции ВС РФ в феврале 2022 г. и нацеленных на дискредитацию российских граждан за рубежом.
В отличие от КВП 2016 г., Концепция 2023 г. очень четко, а главное приоритетно, классифицирует направления региональных интересов Российской Федерации:
- СНГ
- КНР и Индия
- АТР
- Иран, Ближний Восток и Арабские государства
- Африка
- Латинская Америка
- Карибский бассейн
Только после этого идет описания позиции в отношении Европейский государств и Англосаксонского мира в целом. Фактически, юридически закреплен Азиатский трек международной политики, описан первостепенный периметр безопасности, продемонстрировано многовекторность внешней политики.
Таким образом, в результате сравнения Концепций внешней политики 2016 г. и 2023 г., можно заключить, что в настоящее время данный документ закрепляет за Россией статус регионального центра силы, который готов к международному сотрудничеству, открыт к дипломатическим взаимодействиям, но будет отстаивать собственные интересы наравне с остальными крупными международными игроками.
Ключевые слова: Россия-США; Глобальная безопасность
GRS/RUF
