ПИР-Пост № 31 (69), 2025. СВПД в тупике: споры вокруг механизма «снэпбэк» и будущее резолюции 2231 СБ ООН

Я полностью согласен с оценкой, данной 27 августа Постоянным представителем России при МАГАТЭ в Вене, послом Михаилом Ульяновым, в его официальном сообщении в сети X* в связи с сообщениями о возможной активации механизма «снэпбэк» тремя европейскими странами: «Если „снэпбэк“ будет запущен, ситуация вокруг иранской ядерной программы станет куда более сложной, мягко говоря. К тому же – ради чего? Понять логику европейской „тройки“ крайне трудно, если не невозможно. Признаков того, что у них есть стратегия выхода, не наблюдается».

Кроме того, Китай справедливо отметил в своём обращении от 19 августа к Председателю Совета Безопасности, что «вследствие выхода США (из СВПД в мае 2018 года) Совместная комиссия (созданная в соответствии с резолюцией 2231 СБ ООН) не может эффективно функционировать и никогда не принимала решений об активации механизма урегулирования споров (несмотря на наличие такого механизма). Следовательно, отсутствуют правовые основания для запуска процедуры „снэпбэк“». В китайском письме также подчёркивалось: «Трудности в реализации СВПД и резолюции 2231 были вызваны не Ираном. Нарушения в выполнении СВПД, допущенные США и Е3, не могут служить оправданием для восстановления всех санкций, ранее снятых с Ирана».

Россия представила проект резолюции от 25 августа, в котором признаётся «необходимость предоставления дополнительного времени для переговоров» и предлагается шестимесячное техническое продление действия механизма «снэпбэк» до 18 апреля 2026 года. Проект призывает всех первоначальных участников переговоров по СВПД 2015 года «незамедлительно возобновить обсуждение вопросов, связанных с резолюцией 2231 и СВПД».

В своём письме от 28 августа на имя Председателя Совета Безопасности страны Е3 требуют от Ирана:

• возобновить переговоры с США по вопросам ограничения или свёртывания ядерной программы;
• допустить возвращение инспекторов МАГАТЭ;
• предоставить МАГАТЭ доступ к 408 кг урана, обогащённого до 60 %.

Иран незамедлительно отверг эти требования. Очевидно, что Е3/ЕС больше не являются самостоятельными игроками в международной политике: США обошли их в вопросах тарифов, отодвинули на второй план по ситуации в Газе и на Украине. Поэтому Е3/ЕС стремятся любой ценой вернуть себе значимость, пусть даже если лишь в качестве недальновидных деструктивных акторов.

Фактически, СВПД давно мёртв. Резолюция 2231 Совета Безопасности ООН прекращает своё действие 18 октября 2025 года, и на этом всё. Российское предложение о шестимесячном продлении лишь продлевает имитацию работы 2231. Наиболее разумный выход – позволить резолюции 2231 уйти в историю.

Во время своего председательства в Совете Безопасности Российской Федерации целесообразнее было бы предложить, чтобы Иран продолжал соблюдать свои обязательства по ДНЯО и Соглашению о гарантиях с МАГАТЭ, осудить незаконные бомбардировки иранских ядерных объектов и убийства иранских учёных, осуществляемые Израилем, а также возобновить применение гарантий МАГАТЭ на АЭС в Бушере и Тегеранском исследовательском реакторе.

Поскольку США неоднократно утверждали, что ядерные объекты в Исфахане, Натанзе и Фордо были «уничтожены» в результате их бомбардировок, Иран может сослаться на статью 61 Венской конвенции о праве международных договоров, где говорится: «Сторона может ссылаться на невозможность исполнения договора как на основание для его прекращения или выхода из него, если такая невозможность возникла вследствие исчезновения или уничтожения объекта, необходимого для выполнения договора». Другими словами, так как три объекта разрушены и более не функционируют, они утратили значение для реализации гарантийных обязательств.

* – X Corporation признана экстремистской организацией, её деятельность запрещена на территории Российской Федерации.

Ключевые слова: Иран; Ядерное нераспространение; Международная безопасность; МАГАТЭ; ДНЯО; СВПД

NPT

E16/SHAH – 25/09/03