В поисках гарантий безопасности: проекты договоров России с США и странами НАТО

Чуть больше недели назад Российская Федерация представила широкой общественности проекты договоров с США и странами НАТО по «гарантиям безопасности». Документы вызвали резонанс как в России, так и за рубежом: на Западе предложения Москвы многие назвали недопустимыми, а в российских экспертных кругах всерьёз удивились включению в проекты договоров довольно жёстких формулировок.

Тем не менее идея гарантий, судя по всему, станет центральным компонентом российского внешнеполитического дискурса на ближайшие месяцы, а, может быть, и годы. Списывать её со счетов как нереальную просто не представляется возможным. Важно, что российская инициатива создаёт основу для новых форматов взаимодействия с США и их союзниками по принципиальным для Москвы военно-политическим вопросам. Имеет ли значение в таком случае содержание самих проектов? Наверное, всё-таки да. Ведь не каждый день Россия так сильно упрощает задачу исследователям и партнёрам – собирая в двух коротких документах все основные предпосылки своей внешней политики на западном направлении.

Проект договора с США начинается с отсылок к международно-правовым документам, которые в России уже давно называют основными ориентирами внешней и оборонной политики. Речь, конечно, об Уставе ООН, Заключительном акте СБСЕ, но при этом также Манильской декларации, Хартии европейской безопасности и Основополагающем акте Россия – НАТО. К нормативным предпосылкам будущего договора отнесли и предотвращение «любого военного противостояния», как и признание недопустимости вмешательства во внутренние дела.

Статьи 1 и 2 проекта договора для юридически обязывающего соглашения звучат довольно неконкретно. Принципы «неделимой и равной безопасности, ненанесения ущерба безопасности друг друга» давно стали привычными, однако, как и ранее, сами по себе имеют ограниченную смысловую нагрузку. Ведь неясно, какие именно действия наносят ущерб. Да и на вопрос о том, кто, кому, что и когда нанёс, в Москве и Вашингтоне ответы, как известно, дают разные.

Впрочем, далее по тексту становится понятнее, что конкретно делать можно, а что – нельзя. Нельзя использовать «территорию других государств в целях подготовки или осуществления вооруженного нападения против другой Стороны, или иных действий, затрагивающих коренные интересы безопасности другой Стороны». Расширять НАТО тоже нельзя – по крайней мере, на восток. Судя по всему, расширение НАТО и его военной инфраструктуры само по себе прямо или косвенно трактуется как частный случай использования территории других государств для подготовки вооружённого нападения. Здесь, конечно, нельзя не вспомнить «дилемму безопасности» ныне покойного Роберта Джервиса. Его эта дилемма преследовала до конца жизни – велик риск, что столь же долго преследовать она будет и нас.

Складывается впечатление, что какой-то аспект безопасности Россия всё же предлагает поделить. Например, поделить можно право на двустороннее военное сотрудничество. Ведь согласно проекту договора, США не должны использовать военную инфраструктуру бывших советских республик, не вошедших в НАТО, «для ведения любой военной деятельности, а также [не должны] развивать с ними двустороннее военное сотрудничество». Идея довольно чёткая и понятная, однако вопрос об её соответствии духу того самого Устава ООН пока что открыт.

Интересным представляется упоминание в статье 5 фактора восприятия. Запретить предлагается размещение вооружённых сил и вооружений в районах, «где такое развёртывание воспринималось бы другой Стороной как угроза своей национальной безопасности». Мысль полезна и требует дополнительного изучения, но в данной формулировке затруднительной представляется её имплементация в международно-правовом контексте. Тем не менее статья 5 также содержит меры доверия, которые могут быть реализованы здесь и сейчас ровно в том виде, в каком они изложены в документе. В частности, сторонам предлагается воздержаться «от полетов тяжелых бомбардировщиков» и «нахождения надводных боевых кораблей» в «районах, соответственно, вне национального воздушного пространства и вне национальных территориальных вод, откуда они могут поражать цели на территории другой Стороны». Другое ценное предложение – «согласование предельной дистанции сближения боевых кораблей и самолетов».

В статье 6 предлагается отказаться от развертывания ракет средней и меньшей дальности в районах, где такие вооружения «способны поражать цели на национальной территории другой Стороны». В среднесрочной перспективе такое вполне можно реализовать – для начала, однако, России и США придётся решить, кто же всё-таки нарушил ДРСМД – и какие конкретные системы вооружений из развёрнутых сегодня относятся к категории ракет средней и меньшей дальности.

Завершается содержательная часть проекта положением о запрете совместных ядерных миссий. Это здравая мысль, соответствующая духу режима ядерного нераспространения. Сомнения вызывает лишь способность Москвы убедить Вашингтон (а заодно европейские столицы) в том, что совместное использование ядерного оружия не в их интересах.

Следует понимать, что судьба предложений о гарантиях зависит не только от готовности США принять их, но и от гибкости России. Пока что российские дипломаты говорят о том, что требования Москвы имеют пакетный характер и не могут рассматриваться по пунктам. Тем не менее представляется, что их рассмотрение по пунктам – единственный реалистичный сценарий. Остаётся надеяться, что российский «План Б» запускать пока что не планируют.