Все точки над “i” в договоренностях Ирана с МАГАТЭ

Мария Бондарева (Maria Bondareva)

Многие российские СМИ с чрезмерным оптимизмом отреагировали на подписание договоренностей между Ираном и МАГАТЭ 21 февраля по итогам визита Генерального директора МАГАТЭ Рафаэля Гросси в Иран. Поводом для срочного визита Гросси было вступление в силу 23 февраля “Стратегического плана действий” ‒ того самого законопроекта, который Меджлис принял в декабре в ответ на убийство “отца иранской атомной бомбы” Мохсена Фахризаде. Одним из пунктов этого закона был ультиматум о приостановлении выполнения Ираном Дополнительного протокола к соглашению о гарантиях с МАГАТЭ, если западные страны не ослабят санкционный гнет в нефтяной и банковской сфере в течение двух месяцев. 

Во-первых, не стоит рассматривать новость о достижении договоренности как “продление Ираном инспекций МАГАТЭ на ядерных объектах”. Дополнительный протокол ‒ это лишь добровольное обязательство Ирана о предоставлении МАГАТЭ расширенных прав на мониторинг: инспекции в любое время, без предупреждений, в том числе на незадекларированных объектах, а также круглосуточную работу камер на объектах. Основной же объем инспекций в Иране осуществляется по Соглашению о гарантиях с МАГАТЭ, которое Иран пока что не намерен разрывать. К тому же, в подписанных договоренностях Иран не дал согласие на любые инспекции, предусмотренные в Дополнительном протоколе. Таким образом, инспекции всё-таки будут сокращены. 

Во-вторых, сутью достигнутого компромисса стал нюанс о камерах. Вопреки угрозам, исходящим от иранской стороны о том, что с 23 февраля все камеры на ядерных объектах будут отключены, они продолжат работать, но информация, полученная с камер останется в Иране. Только в случае снятия санкций Запада в течение 3 месяцев Иран будет готов предоставить данные с видеокамер в МАГАТЭ, а в противном случае ‒ вся информация с них будет стёрта. 

Таким образом, “Стратегический план действий” вступил в силу: “Закон, принятый парламентом, обязателен к исполнению правительством, и никто не может от этого уклоняться” (из твита иранского постпреда при международных организациях в Вене Казема Гарибабади). А договоренность между Ираном и МАГАТЭ представляет собой некую лазейку в этом законе, но не отменяет его исполнение. Соглашение Ирана на уступку по вопросу о камерах подтверждает, что Иран держит приоткрытой дверь для возвращения США в ядерную сделку. 

Слабеющие надежды Ирана на возрождение СВПД подпитываются символическими жестами со стороны США. Вашингтон заявил о готовности вести переговоры по ядерной сделке в рамках неформальной конференции, организованной странами ЕС. Одновременно США отозвали обращение в ООН о возобновлении антииранских санкций (snapback mechanism, запуска которого добивался Трамп). 

Однако для реального прогресса нужны более решительные шаги с обеих сторон. Стимулом к восстановлению доверия могло бы послужить смягчение позиции США касательно кредитов МВФ. Ещё в марте прошлого года Иран запросил у Международного валютного фонда 5 млрд долларов для борьбы с пандемией, но США блокировали выдачу кредита, ссылаясь на то, что «Иран ‒ спонсор терроризма». Причём для одобрения кредита США не обязательно должны голосовать «за» в Совете управляющих МВФ: достаточно дать негласное разрешение сделать это другим государствам.