Наше путешествие начнется с того места, где начиналась история ПИРа, с места, которое было колыбелью гражданского общества Российской империи, а затем и современной России. Кажется, Александр Сергеевич посчитал бы за честь, что его памятник будет стоять именно здесь – на пересечении Тверской и Страстного.
Для великого русского поэта это место могло быть особенным. Похоже, что здесь он мог одинаково горячо желать «минуты верного свиданья», направляясь в салон княгини Волконской, и «минуты вольности святой», прогуливаясь по бульвару после жарких политических дискуссий в стенах Английского клуба, находившегося в здании, которое сейчас располагается напротив памятника.
Впрочем, не только он. На бульваре стоят памятники Твардовскому и Высоцкому – личностей, у которых чувство прекрасного было таким же острым, как и чувство справедливости. Памятник Твардовскому – символ этого бульвара, где гражданская лирика переплеталась со смелой, насколько это было возможно в то время, публицистикой. Именно на этой улице появилось понятие тварда (от фамилии Твардовского) – меры честности и стойкости журналиста. Во времена Российской империи здесь располагалась редакция Московских ведомостей, в Советское время – редакция Нового мира, в девяностые годы ХХ века – Московские новости. Именно здесь по адресу Страстной бульвар, 2 зарождался ПИР-Центр.
В то время там стояло длинное здание сталинской застройки, построенное в 1930-х гг. в рамках Генерального плана преобразования Москвы.
Угол Тверской и Пушкинской площади 1931-1932. Сайт mos.ru.
Газета Московские новости располагалась как раз в этом большом длинном здании. Как пишет Виктор Лошак в своей книге Наивные годы, «редакция была огромная, только отдел писем занимал первый этаж большого здания на Пушкинской площади».
Здание «Московских новостей» 1985-1992. Сайт mos.ru.
«Сейчас даже сложно представить, чтобы какая-либо газета занимала столько места в самом центре Москвы! У МН даже была собственная библиотека, которой заведовал внук Никиты Хрущева, тоже Никита Сергеевич, – говорит Вадим Козюлин. – Помню длиннющий коридор. По обе стороны коридора шли кабинеты, где сидели люди в растянутых свитерах. Они были гениями и неформалами».
Гении и неформалы были, к тому же, большими энтузиастами и по большей части либералами. Виктор Лошак справедливо пишет, что «еженедельник превратился в едва ли главную школу подготовки нового поколения журналистов для разных московских изданий» [1]. А если брать шире, это была кузница нового поколения кадров для России, которая в то время готовилась к прыжку в демократию. Можно предположить, что в таких местах формировался будущий третий сектор [2], появление которого Чубайс как-то назвал одним из самых интересных и позитивных явлений российского общества за последние 30 лет.
Люди стоят в очереди, чтобы прочитать новый выпуск «МН», Пушкинская площадь, здание редакции «МН», 1990. Сайт mos.ru.
Если в 1980-е гг. газета была витриной политики гласности, в 1990-е она стала одним из центров зарождавшейся демократии. Напротив газеты открылся первый Макдональдс. У памятника Пушкину часто собирались толпы: либо на митинги, либо для того, чтобы прочитать свежий номер газеты, которую вывешивали на стенде. Егор Яковлев, главный редактор газеты с 1986 до 1993 г. как-то писал, что людям приходилось вставать в 5 утра, чтобы «с боем взять в своем киоске газету или покупать ее у спекулянтов по пятикратной цене», т.к. в начале тираж был ограничен, а подписка была недоступна [3].
Тираж русскоязычной газеты в 1988 г. по России составлял около 350 000 экземпляров. В 1990-е гг. газета распространялась в 140 странах мира [4]. Конечно, такая популярность вызывала интерес власти. Как утверждает Вадим Козюлин, первые лица города (Лужков, Гайдар) совершенно искренне любили бывать в газете, чтобы обсудить политические события. Виктор Лошак же пишет: «для многих чиновников доброе слово в Московских новостях становилось в буквальном смысле пропуском в новую постперестроечную жизнь. Вспоминаю, как, борясь за мандат депутата, ветеран российского парламента – депутат всех его созывов, а в тот момент председатель одного из столичных райсоветов – Николай Гончар вместо наглядной агитации расклеил свое интервью в МН. Сработало безотказно»[5]. Повышенное внимание со стороны политиков привело к появлению новой бизнес-идеи – Клуба Триалог.
«Уже тогда власть становилась все более непрозрачной. Люди питались слухами. Журналистам в МН иногда удавалось узнавать что-то от высокопоставленных лиц. Но опубликовать это было нельзя. Володя Орлов предложил издавать ограниченным тиражом бюллетень Moscow News Confidential, в которой публиковалась информация из первых уст, для этой же цели проводились закрытые встречи, которые собирались в кабинете у тогдашнего главного редактора – Виктора Лошака,» – вспоминает Вадим Козюлин.
Главный редактор «МН» Виктор Лошак (крайний справа) и бывший министр атомной энергетики России В.М. Михайлов ( в центре) на одном из первых заседаний Международного клуба Триалог, 1994 г.. Фотоархив ПИР-Центра
Генерал-лейтенант Василий Лата (крайний слева) на одном из заседаний Международного клуба Триалог, 1994 г. Фотоархив ПИР-Центра
Одни из первых заседаний Международного Клуба Триалог в кабинете Виктора Лошака, 1993 г. Фотоархив ПИР-Центра.
После создания Триалога появилась идея создания НКО. «В ту пору было модно создавать свои НКО, – делится Андрей Кортунов. – В то время мы и познакомились. Только я за эти годы создал их, наверно, десяток, и большая часть из них уже не работают (смеется). А Володя оказался более последовательным, он вложил очень много сил, энергии в ПИР-Центр».
Итак, в 1994 г. в здании Московских новостей возник ПИР. В документе об учреждении ПИР-Центра гордо стоят четыре фамилии: Егора Яковлева, Анатолия Торкунова, Егора Гайдара и Владимира Орлова. Нельзя не упомянуть об истории аббревиатуры, хотя о ней, всем и каждому, кто принадлежит к пировскому сообществу. Как объясняет Владимир Орлов: «Мне всегда особенно нравились строки из стихотворения Тютчева Цицерон:
Блажен, кто посетил сей мир
В его минуты роковые!
Его призвали всеблагие,
Как собеседника на пир.
Именно отсюда берет начало аббревиатура из трех букв.
Чем же занимался ПИР в свои первые годы, когда не было Аутлуков, Шейрпоинтов, ПИР-Прессов, сайта и проч.? Издавал журнал! Ведь он родился в лоне журналистики. И все, кто знал ПИР в то время, вспоминают, прежде всего, про Ядерный Контроль. «Все-таки как журналисту мне было понятнее начинать с издательского проекта. Первым таким проектом стал журнал Ядерный Контроль, пробный, нулевой, номер которого вышел осенью 1994 г. ПИР-Центр начинался как научно-практический кружок по вопросам ядерного нераспространения, сформированный вокруг журнала и по сути для обслуживания журнала,» – рассказывает Владимир Орлов. То есть первоначальной задачей было именно создание журнала, а не организации, поэтому появление ПИРа в здании редакции МН выглядело органично и вполне понятно.
«Non multa, sed multum», – под этим лозунгом ПИР, кажется, жил со своих самых первых дней, когда два редактора – студентка журфака МГУ Людмила Баландина и доцент МГИМО Ильдар Ахтамзян – наперегонки со временем готовили материалы для ежемесячного ЯКа. «Я помню постоянное напряжение: успеть отредактировать, затем сверстать, затем – бежать на пары в МГУ,» – рассказывает Людмила.
Корреспондент «МН» Владимир Орлов (слева) на одном из заседаний Международного Клуба Триалог, 1994 г.. Фотоархив ПИР-Центра. В центре – секретарь Совета безопасности РФ Юрий Скоков. Справа – сотрудник посольства Израиля в Москве, член Клуба Александр Либман.
Мода на НКО давала о себе знать. Примерно в то же время открылись Ассоциация по нераспространению (Андрей Загорский), Совет по проблемам критических технологий (Борис Длужневский), Центр по вопросам экспортного контроля (Анатолий Булочников). Вполне конкурентное поле для такой маленькой организации как ПИР. За углом в бывшем доходном доме Логуновых обосновался Фонд Карнеги и стал выпускать похожий журнал – Ядерное распространение. Как утверждает Ильдар Ахтамзян: «Журнал был интересный, но статьи неоригинальные. А мы все-таки готовили авторские материалы. А еще, когда мы придумывали символ ПИРа, помню, что я в шутку предложил, чтобы это была груша: от латинского pirrum. И еще груша – как альтернатива Яблоку – партии, которая была одним из спонсоров Карнеги». Но ПИР сумел сохранить добрые отношения со своими соперниками. Вскоре с Карнеги была проведена первая конференция по нераспространению, но об этом чуть попозже.
Из офиса на Страстном ПИР затем переезжает в МГИМО. «В Московских новостях тогда начались тяжелые времена, связанные с упадком газеты и со стремлением ее спонсоров прибрать к рукам лакомое здание на Страстном бульваре, не заботясь о развитии издания,» – с сожалением рассказывает Владимир Орлов. Действительно, здание вскоре приватизировали за один рубль, потом снесли. Его место заняла новостройка, где теперь располагается дизайн-отель StandArt, а мог бы быть бутик-thinktank…
Владимир Орлов, Александра Зубенко, Елена Карнаухова, Юлия Цешковская возле бывшего здания редакции «Московских новостей», где сейчас располагается отель StandArt. Экскурсия по «пировским» местам, 6 июля 2022 г.. Фотоархив ПИР-Центра.
Примечания
[1] Лошак В. Г. Наивные годы: Егор Яковлев и его газета. – М.: ПРОЗАИК. – 2021. с. 188
[2] Харизматичные энергичные профессионалы, не связанные с бизнесом или госслужбой, которые потенциально могли бы стать политиками в России – Прим. авт.
[3] Цит. По: Новикова, М. Советское прошлое на страницах газеты «Московские новости» в эпоху перестройки (1985-1991) // Исторический журнал: научные исследования. – 2017. – № 5. – С. 137 – 152. DOI: 10.7256/2454-0609.2017.5.23791 URL: https://nbpublish.com/library_read_article.php?id=23791
