В марте 2023 г. сообщалось о пропаже 2.5 тонн уранового топлива (т.н. «желтого кека») в Ливии. В начале мая их столь же внезапно нашли недалеко от границы с Чадом. Тогда МАГАТЭ охарактеризовала ситуацию как «потенциально вызывающую тревогу». Тем не менее, на днях слухи о повторной пропаже «желтого кека» стали вновь активно муссироваться в арабском сегменте социальных сетей (позже, однако, многие записи были удалены). Кому может быть выгодно нагнетание истерии вокруг «ливийской ядерной угрозы»? И связано ли это с активизацией работы в рамках формата «6+6»?
Григорий Валерьевич Лукьянов, научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН, поделился своим мнением по данному вопросу.
Действительно, необходимо принимать во внимание, что переговорный процесс между Палатой представителей (ПП) и Высшим государственным советом (ВГС) в формате «6+6», нацеленный на согласование плана по организации и проведению парламентских и президентских выборов в конце 2023 – начале 2024 гг., заметно наэлектризовал и без того напряженное информационное пространство Ливии. Сложный переговорный процесс продолжается несколько месяцев и сталкивается с большим количеством препятствий, продиктованных сложносочиненным характером ливийского военно-политического кризиса и необходимостью принять во внимание и учесть запросы чрезвычайно большого количества значимых акторов, находящихся в крайне противоречивых отношениях друг с другом.
Стоит также напомнить, что в это же самое время продолжает работу учрежденный намного раньше комитет «5+5», в котором представлены Ливийская национальная армия (ЛНА) и министерство обороны Правительства национального единства (ПНЕ). Основной задачей комитета видится не только поддержание режима прекращения огня, лежащего в основе всех остальных форматов переговорного взаимодействия в рамках ливийского урегулирования, но и организация процесса объединения всех вооруженных сил в стране в рамках единой организационной структуры, ответственной перед обществом и подотчетной гражданским властям. Несмотря на то, что данный переговорный трек признан наиболее успешным и пользуется чрезвычайной поддержкой не только со стороны ООН и вовлеченных в содействие урегулированию в Ливии международных организаций, но также – многих заинтересованных влиятельных государств, как например Египет и Алжир, процесс движется довольно медленно. Обилие влиятельных вооруженных групп, непосредственно вовлеченных в нелегальные и полулегальные виды экономической деятельности на северо-западе и юге Ливии, является непременным атрибутом кризиса власти в этой стране. Но их последовательное разоружение или интеграция в состав регулярной армии и сил безопасности – это не только политический вопрос и задача для переговорщиков, но труднейшая экономическая задача, разрешение которой затруднено даже в такой богатой стране, как Ливия.
Оба переговорных процесса затрагивают ключевые аспекты системы социальных, экономических и политических отношений, сложившейся в условиях многолетнего конфликта и ставшей новой нормальностью для Ливии в десятилетие после арабской весны. А потому любые переговорные инициативы крайне уязвимы перед лицом вызовов и угроз, проистекающих как из зон перманентных конфликтности внутри страны, так и из-за её пределов. Ливийская зона нестабильности тесным образом, – если не сказать, неразрывно, – связана с сахаро-сахельским регионом, где ширится пропасть социально-экономических расколов, последовательно ослабевают государственные институты, крепнут связи между террористическими и криминальными сообществами, организующими устойчивые сети военно-политического и экономического влияния на широком трансграничном пространстве на протяжении многих десятилетий. Непосредственно на ситуацию на юге Ливии оказал влияние разгоревшийся в апреле 2023 года военно-политический кризис в Судане. Наравне с развернутой ПНЕ военно-полицейской операцией в Завии на северо-западе страны, вооруженное противостояние в Судане оказывает деструктивное влияние на ситуацию в Ливии.
На этом фоне сразу несколько государств, вовлеченных в ливийские дела, по разным причинам остро заинтересованы переговорном процессе, который в случае успеха позволит, если не урегулировать противоречия в Ливии в среднесрочной перспективе, то по крайней мере стабилизировать ситуацию и легитимизировать в глазах населения и мирового сообщества установившийся элитный консенсус. Последний при всей своей хрупкости и условности стал возможен при определенном содействии извне, а также благодаря крайне благоприятной конъюнктуре на мировом энергетическом рынке. Нефть и газ являются главным экспортным товаром Ливии, а также единственным источником доходов государственного бюджета. США и ряд европейских государств, остро заинтересованные в стабильных поставках ливийской нефти и газа на европейский рынок, а потому активно участвуют в ливийском переговорном процессе. Собственные интересы защищает и Турция, чьё руководство заинтересовано в том, чтобы заключенные с 2019 года чрезвычайно выгодные для Анкары двусторонние соглашения с Триполи по вопросу морских границ, сотрудничеству в сфере безопасности, подготовки кадров, инвестиций и торгово-экономическому взаимодействию были подтверждены в полном объеме и гарантировано исполнялись при любой власти. ОАЭ и Египет, удовлетворенные сокращением поддержки, оказываемой Турцией «братьям-мусульманам» в последние годы, готовы рассматривать Ливию не как поле геополитического соперничества, а как пространство взаимовыгодной кооперации с ней.
В конце 2022 года ливийское информационное пространство сотряс скандал, связанный с экстрадицией в США бывшего сотрудника разведки Мохаммеда Абу Агилы Масуда по факту его причастности к «делу Локерби». Параллельно в обществе обострилась дискуссия о судьбе находящегося в тюрьме Абдаллы ас-Сенусси, возглавлявшего разведывательной службы времен Каддафи и потому обвиняемого в соучастии в подготовке теракта в небе над шотландским городком в декабре 1988 года. А в марте 2023 г. в СМИ распространилась новость о «пропаже» и скором обнаружении недалеко от Себхи на юге Ливии 2,5 тон «жёлтого кека», наследия оружейной «ядерной программы» Муаммара Каддафи.
Два этих сюжета, хоть и кажутся делами давно минувших дней, но вызвали достаточно бурную общественную реакцию в самой Ливии и за её пределами, поскольку затрагивают привычные болевые точки «ливийского досье» в массовом сознании. С 1980-х гг. в американском политическом дискурсе темы оружия массового уничтожения и терроризма – это два краеугольных камня, альфа и омега, т.н. «ливийской проблемы», через которые проходила легитимация весьма активной по своему характеру и агрессивной по своей сути политики Вашингтона по отношению к режиму Муаммара Каддафи в течение трёх десятилетий. Прокси-войны в Чаде, открытое военное нападение и бомбардировки Ливии (1986), международные санкций (1992), и открытая военная интервенция (2011) – всё это было частью «крестового похода», начатого Р. Рейганом против «государств-изгоев», «государств-спонсоров терроризма», а также «диктаторов-врагов демократии» под лозунгами о защите демократии и глобальной безопасности. Но в 2012 году гибель посла США в Ливии Кристофера Стивенса в результате вооруженного нападения на консульство в Бенгази сделала в одночасье ливийское досье настолько токсичным для американского политического истеблишмента, что даже во время предвыборной гонки 2016 г. Д. Трамп, не устававший критиковать Х. Клинтон за многочисленные провалы на посту государственного секретаря (2009-13), ни разу не акцентировал внимание на нём.
Тем не менее, в некотором роде оба аспекта именно в ливийском разрезе носят хрестоматийный характер и оказались глубоко интегрированы как в теоретическую подготовку, так и практику нескольких поколений американских управленцев и дипломатов. Таким образом, возвращение к вопросам, характерным для «традиционной» риторики США в отношении Ливии, свидетельствует о том, что американская дипломатия вновь активна на этом направлении. «Токсичный» период, вызванный провалом 2012 г. и делавший ливийскую тему «неудобной» для внутреннего потребления, подошел к концу.
Начиная с 2019 г., после провала мирной инициативы специального представителя генерального секретаря ООН по Ливии Гасана Саламе и его отставки, руководство деятельностью Миссии ООН по поддержке в Ливии (МОООНПЛ) была возложена в качестве исполняющей обязанности на представительницу США Стефани Уильмс. Во многом благодаря личным качествам, уникальному опыту и знаниям, а также деятельному характеру и таланту переговорщика С. Уильямс удалось в сотрудничестве с послом США в Ливии Ричардом Норландом добиться существенных результатов в управлении процессом политического урегулирования, оказавшегося в 2020-2021 гг. под значительным влиянием Вашингтона. Несмотря на отставку Уильмс в 2021 г. американская политика в Ливии движется в фарватере заданного ею курса и пожинает плоды её работы.
Действующая администрация Дж. Байдена заинтересована в том, чтобы ливийская нефть и газ стабильно и по нарастающей поступали в Европу, на фоне конфликта на Украине последовательно заменяя продукцию российских компаний. Являясь скорее средством успокоения для публичных политиков нежели, чем реальной панацеей для европейского энергетического рынка ливийская нефть имеет важное значение в рамках европейской политики Вашингтона. При этом громкие сюжеты о «ливийских террористах» и «ливийском оружии массовом уничтожении» также носят скорее инструментальный характер. Они призваны вновь объяснить широкой аудитории, зачем нужно проводить активную политику в отношении Ливии и при этом идти на уступки тем ливийским лидерам, которые никак не подходят под определение «демократических», но способны тем немее обеспечить добычу и экспорт энергоресурсов в интересах «глобальной безопасности». Кроме того, «террористическое» и «ядерное» досье позволяют держать ливийских элитариев в тонусе, вести с ними торг, оказывая давление и принуждая к сговорчивости, аккуратно напоминая, что завершение эпохи Каддафи никак не меняет характер и сущность отношений между Вашингтоном и Триполи.
А тем, кто интересуется ливийским опытом создания и развития собственной оружейной ядерной программы, причинами того, почему она так и не стала в полной мере успешной, рекомендую обратиться к книге «Unclear Physics: Why Iraq and Libya Failed to Build Nuclear Weapons» (Cornell University Press, 2016) Мальфрид Браут-Хеггхаммер (Målfrid Braut-Hegghammer), которой удалось дать весьма убедительное объяснение тому сквозь призму анализа внутренних предпосылок, факторов и особенностей развития технологического и производственного секторов в двух похожих и непохожих одновременно арабских странах.
Е3/TSU – 06/23
Ключевые слова: Ядерное нераспространение
NPR/AC
