«Проект Конвенции о запрещении ядерного оружия говорит о многом, но не о всеобъемлющем запрещении этого вида ОМУ. В этом его коренное отличие от действительно разоруженческих конвенций, запрещающих биологическое и химическое оружие. Что касается спешки, достаточно вспомнить, сколько времени и усилий потребовала выработка ДНЯО, да и тех же конвенций о запрещении биологического и химического оружия, а также о том, как тщательно, с использованием Генеральной Ассамблеи ООН в качестве площадки для опроса официального мирового общественного мнения, готовился Договор Тлателолко», – член Экспертного совета ПИР-Центра, заслуженный юрист Российской Федерации Бахтияр Тузмухамедов.

«Те, кто мечтают связать свою жизнь с международной безопасностью, обязательно должны попробовать поступить на эту программу, потому что лучшей программы в этой области даже во всем мире нет», — Адлан Маргоев, студент магистерской программы двойного диплома в области нераспространения.   

«Патриотизм — это не столько восхваление, любование своей Родиной, сколько стремление сделать свое Отечество лучше, не столько правильные слова и рассуждения, сколько правильные дела. Правильные дела каждого на своем месте. Воспитать детей порядочными людьми, дать им образование, подготовить к самостоятельной жизни — это патриотизм», — Евгений Петрович Маслин, член Совета ПИР-Центра, член редколлегии журнала Индекс Безопасности.

«Школа предлагает комплексный и многосторонний подход к изучению проблематики международной безопасности. Я получил колоссальный опыт и знания, а также стимул к личному самообразованию в международных отношениях. Полученные знания однозначно буду адаптировать на предприятии при обучении сотрудников служб безопасности», – заместитель начальника отдела физической защиты и безопасности Института атомной энергии Национального ядерного центра Республики Казахстан Даулет Байсаганов.

«Важно отметить, что атрибуция кибератаки, в конце концов, является политическим решением. Если глава государства решит, «этих доказательств мне достаточно», он примет решение о том, кто несет ответственность за атаку, нравится вам это или нет. И атакующие должны это очень хорошо понимать. Нельзя рассчитывать на то, что атрибуция будет осуществляться только на основании технической оценки с большим количеством «возможно» и «вероятно». Если речь идет о серьезной ситуации, политическое руководство может решить «мне этого достаточно» и начать действовать, это не судебный процесс», – Дэвид Оманд, приглашенный профессор Лондонского Королевского колледжа.

«Надо сделать успешный «пилотный проект» для новой Европы. Крупный, амбициозный. Таким проектом должно и может стать восстановление Украины. В нем должно быть начертано три «обязательных к исполнению» столпа», — советник ПИР-Центра Владимир Орлов, независимый украинский аналитик Евгений Шаров.

“Начатый в рамках ОБСЕ структурированный диалог о нынешних и будущих вызовах и угрозах безопасности — пока не переговоры о режиме контроля над обычными вооружениями в Европе, но попытка прийти к общему пониманию, на каком основании он мог бы строиться в современных условиях. Россия поддержала этот процесс, однако уточнила, что прогресса вряд ли удастся достичь при продолжении политики сдерживания со стороны НАТО”, — консультант ПИР-Центра Олег Шакиров.

«Международная Школа ПИР-Центра ставит одной из главных задач не индоктринировать, не учить что говорить, а подходить критически, осмысленно, посмотреть с разных точек зрения на проблематику международной безопасности», – советник ПИР-Центра, заведующий Центром глобальных проблем и международных организаций Дипломатической академии МИД России Владимир Орлов.

«Мы неоднократно заявляли о готовности к сотрудничеству с западными странами, с НАТО, и есть те вызовы, в решение которых мы могли бы внести совместный вклад – например, противодействие угрозам безопасности, исходящим из Афганистана. Уверен, что большой потенциал есть и у совместной борьбы с террористической угрозой, ИГИЛ», — Виктор Васильев, Полномочный представитель Российской Федерации при ОДКБ, посол по особым поручениям МИД России.

«Так как быстрого и простого решения ситуации вокруг КНДР не просматривается, следует подумать о промежуточных решениях. О чем можно реально говорить и говорить прямо сейчас? О предотвращении непреднамеренных боевых действий и о «минимальных мерах доверия». Это первоочередная проблема: «войны по ошибке» однозначно не хочет никто. В перспективе следует отказаться от исключительно ядерного формата обсуждения проблемы. Обсуждение ядерного вопроса вне вопросов ПРО и наращивания неядерного ударного потенциала стран региона, вне проблемы неопределенности дипломатических отношений лишено смысла. И наоборот, в рамках контекстного обсуждения определяются конкретные вопросы для промежуточного торга», — специалист по военной программе КНДР Владимир Хрусталев.