История пировских стен: Серия 6. Октябрьская. 4-й Добрынинский пер. 8, 2008-2014

Следующий офис ПИРа был на Добрыне, в здании, которое принадлежит Главному управлению по обслуживанию дипломатического корпуса при МИД РФ. Досталось оно ПИРу тоже при прямом участии МИДа. Здание это было совсем новое – построено в 2008 г.. Исторически это место ничем не примечательно. Известно только, что до 1952 г. 4-й Добрынинский переулок назывался 4-м Коровьим, т.к. в XVIII веке в этом районе находился Животинный или Скотопрогонный двор, на котором продавались, как можно догадаться, коровы. Офис находился на первом этаже. «Там наконец-то были большие удобные залы, в которых ПИР мог проводить конференции и Триалог,» – вспоминает Вадим Козюлин.

Переезд в бизнес-центр позволил возобновить Научные Среды со столами, которые накрывали стажеры, бегая в ближайший Перекресток. Как вспоминает Александр Колбин, «помню, как приезжал туда на метро Добрынинская, проходил мимо кафе Муму, где часто обедал вкуснющим борщом, оливье и жульеном, дальше проходил мимо ещё строившегося тогда музыкального театра покойного Александра Градского, сворачивал налево и заходил во двор одного из оставшихся ещё с советских времён жилого дома. Во дворе этого дома, прежде чем выйти на Добрынинский переулок, нужно было всякий раз пройти через магические ворота – так я называл всегда густо поросшую вьюном высокую калитку – будто из какого-нибудь Властелина колец.

На входе был ресепшн, где начиналась судьба любого пировца. Там же всегда сидел давний водитель Владимир Андреевич Сириков. «Его можно было охарактеризовать одним словом – шебутной. Сальные остроты, весёлый мат и постоянный смех доносились из его тёмного угла,» – вспоминает Александр Колбин. Рядом с Сириковым была дверь в святая-святых – кабинет Владимира Андреевича [Орлова]. Большой стол, куча книг, карта на головой. «Кабинет его был аквариумом с жалюзи, которые открывались тогда, когда нужно было проконтролировать работу сотрудников и закрывались тогда, когда Владимиру Андреевичу нужна была тишина,» – смеется Александр. С этим аквариумом связан смешной случай. Однажды, в субботу Владимир Андреевич по обыкновению засиделся за работой в своём кабинете. Все сотрудники уже ушли по домам. Владимир Андреевич открыл жалюзи в аквариуме и работал. «Как он потом сам рассказывал, сидя в своём кабинете он наблюдал, как огромные струи воды стекали по окнам open-space, видимого из его аквариума, и он продолжал работать под звуки дождя. Закончив работу, он вышел из своего кабинета и оказалось, что ливень, стекавший по окнам на улице, был вовсе не ливнем, а результатом прорвавшейся на втором этаже водопроводной трубы. Весь пол за пределами его кабинета был залит водой по щиколотку, в т.ч. наши пришедшие тогда из издательства журналы, которые мы опрометчиво сложили на пол,» – вспоминает Александр Колбин. Похоже описывает ситуацию Альберт: «Выхожу я как-то из кино, а там десять звонков от Орлова, – вспоминает Альберт. – Сразу думаю, что случилось? Беру трубку, а Владимир Андреевич очень громко говорит: «Приходи срочно, у нас потоп!».

Спасали имущество всем ПИР-Центром, сотрудники приводили своих друзей и знакомых для помощи. С тех пор в офисе на Добрынинском было принято правило не складывать ничего на пол, а оргтехнику ставить на специальные подставки.

Этот офис был уже также более обустроен для ночной смены: здесь была кухня, маленький диванчик, на котором спали стажеры перед защитой НИР, рядом был тренажерный зал. «Андрей Баклицкий идет позанимается в нем часов до 11, а потом дальше сидит работает до 5 утра,» – рассказывает Альберт. По рассказам бывших сотрудников, офис больше представлял из себя зону коворкинга. Каждый сидел за своим столом, пространство было разделено шкафами, где стояли книги ПИРа. Общая работа часто способствует общему досугу. «У нас был тогда стажер из Киргизии Алибек Мукамбаев. Он попросил поводить его по театрам. И мы после работы бежали в театр, покупали билеты прямо перед спектаклем. Ходили также и с другими коллегами. И даже сейчас у нас в вотсаппе есть группа Театралки, мы иногда собираемся,» – рассказывает Любовь Солдаткина.

Эти стены примечательны и тем, что здесь родился гимн ПИР-Центра. «Как-то раз на Школе я подумала, что нужно придумать какое-то творческое задание для работы в группах, чтобы сплотить коллектив. И на закрытии Школы мы разбили участников на группы и дали каждой группе разные предметы, из которых они должны были сделать арт-объект. Я подумала, что хорошо если бы в конце была какая-то объединяющая история, какое-то пожелание участникам. И как раз песня группы Цветы, где припев начинается со слов «Мы желаем счастья вам», очень под это подошла.» Как и многое в ПИРе – гимн стал удачной импровизацией творческих людей.

Уходили оттуда тоже поздно, особенно накануне конференций. Так, у Адлана Маргоева был день рождения во время подготовки к одной из таких конференций. Но пришлось до ночи проработать в ПИРе, а после отпраздновать день рождения в Теремке. В метро проникали через выход. «На Октябрьской вход закрывался в час ночи, а выход в пол второго. Поэтому в этот промежуток туда еще можно было попасть,» – поясняет Андрей Баклицкий.

Сегодня многие из тех, кто в то время работал в ПИРе стажерами, сейчас – состоявшиеся эксперты в области международной безопасности, которые знают не только теорию, но и практическую изнанку. И многие видят в этом заслугу ПИР-Центра. ПИР всегда учил отходить от книжности. Как рассказывает Олег Шакиров: «Когда я пришел, мы выбирали тему научной работы, в Дипакадемии я писал про европейскую безопасность.

Мне предложили писать по контролю над обычными вооружениями. Альберт мне сказал: «Старшие товарищи думали, думали, не смогли разрешить эту проблему. Может быть, ты сможешь…».

Меня это поразило, потому что я привык к академизму, а тут надо решать проблему! И я не сразу понял, как это делать. Пошел в Ленинскую библиотеку, книги читал. А потом Андрей Баклицкий меня спросил: «Зачем ты в библиотеки ходишь? Тебе надо с дипломатами интервью брать». Мы тогда разослали с Альбертом и Андреем около дюжины писем по посольствам. И потом ходил в Посольство Франции, Германии беседовать с дипломатами».

Кроме интервью, стажеры были плотно вовлечены в подготовку конференций. Как говорил Сергей Семенов: «В ПИРе здорово то, что тебе доверяют не по годам». Это ощущение разделяют многие пировцы. Альберт рассказывал, как в 2009 г. на одной из конференций ПИРа его похлопал по плечу Ричард Лугар. Дмитрий Поликанов вспоминал, как его, «25-летнего на конференциях всерьез слушали министры и лорды, руководители ведущих аналитических центров». Любовь Солдаткина вспоминает как ей, вскоре после начала работы дали готовить грантовую заявку: «Для меня был большой стресс, я раньше таким никогда не занималась. Там нужно было иметь дело со значительными суммами, и я чувствовала большую ответственность». В 2013 г. стажерам и сотрудникам Добрыни предстояла еще одна супПИРмиссия – презентация Белой книги по ЗСОМУ на Ближнем Востоке на полях Второго подготовительного комитета Обзорной конференции ДНЯО 2015 г., заседания которого проходили в ООН в Женеве. Для многих сотрудников ПИРа участие в этой конференции стало очным знакомством с ООН. Здание Женевского отделения было построено еще во времена Лиги Наций, и, как рассказывали пировцы, оно наталкивало на долгие размышления и разговоры об истории в перерывах между подготовкой к мероприятию. Кстати, шутка, которую до сих пор любят в ПИРе: «Иду по улице, вижу – лежит что-то большое. Думал, что ЗСОМУ, пригляделся – а это всего лишь ЗСЯО» была придумана Олегом Шакировым как раз при подготовке к этой конференции. Интересно, что открывал презентацию нынешний президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев, который в то время был генеральным директором Отделения ООН в Женеве.

«Сидим мы на конференции. Лето. Жарко. Окна открыты. И вдруг раздается звук, как будто бы кричат кошки. Все стали оглядываться, никто не понимал, откуда столько кошек и почему они кричат. А потом оказалось, что это не кошки, а павлины, которые живут в Отделении ООН и гуляют там свободно,» – смеется Андрей Баклицкий.

Офис на Добрыне вспоминается многим не только долгими рабочими буднями, но и интересными поездками, встречами, дружбой коллег и строгим словом наставников. Как однажды верно отметил Владимир Орлов: «Одно из главных достоинств ПИРа – это классная тусовка». Хоть ПИР и не любит бравировать именами, стажеры и сотрудники ПИР-Центра всегда могут похвастаться ужином с каким-нибудь Послом, известным журналистом или выдающимся генералом. Любовь Солдаткина, например, вспоминает: «Как-то раз я ездила в Гштад, помогала организовывать мероприятие. После этого я должна была поехать в Женеву, где меня ждал друг. И один из участников, журналист Константин фон Эггерт не смог тогда улететь из Гштада. Не могла же я его бросить, осталась с ним в Гштаде и опоздала в Женеву. Зато он мне сказал, что теперь я могу к нему по любому вопросу обращаться».

Кроме того, украшением и гордостью любого мероприятия ПИРа была великолепная четверка – Геннадий Евстафьев, Евгений Маслин, Роланд Тимербаев и Вячеслав Трубников, о которых все бывшие сотрудники ПИРа хранят самые теплые воспоминания. «Один раз мы проводили заседание Экспертного совета в ресторане Арктика, – рассказывает Любовь Солдаткина. – В конце заседания, когда мы уже всех провожали, ко мне подошел Евгений Петрович Маслин и сказал: «Давайте я Вам что-нибудь куплю на память». Мы пошли в магазин Экспедиция, который находился внизу. И он мне купил кроличью муфту. Я ее никогда не надевала: некуда было. Даже хотела как-то перешить на сумку. Но, когда недавно узнала, что он ушел, решила, что теперь уже не буду перешивать. Потом я как-то сказала Владимиру Андреевичу: «Послушайте, как можно не рассказывать про таланты и увлечения этих людей, ведь кроме богатого профессионального опыта, они все интересны как личности,» – вспоминает Любовь Солдаткина. Так родился проект Без Галстука. Одно из первых интервью было с Евгением Сатановским. «Мы очень интересно поговорили. Такие люди бывает говорят какие-то простые и мудрые вещи, которые запоминаешь на всю жизнь. Стоит ли погружаться – вот посмотрите диссертация стоит на полке и никому не нужна. Надо делать то, что нравится, не осматриваясь на других,» – рассказывает Любовь.

Также, здесь на одном из заседаний Клуба Триалог решили отпраздновать юбилей Р. М. Тимербаева. «Мы с Альбертом долго искали подарок, а потом я узнала, что он любит Кандинского. Я тоже его очень люблю. Поэтому мы подарили ему большую книжку про Кандинского, и даже удалось обсудить потом его творчество с Роландом Михайловичем,» – рассказывает Любовь Солдаткина.

В ПИРе всегда любили порядок, и именно в этот период стали вводиться знакомые всем коды: «Только с годами я понял, как это важно и какой Орлов в этом смысле талантливый управленец. Я до сих пор по-пировски называю файлы, и меня на других работах всегда спрашивают, а что же это значит, зачем так сложно. Сложно, чтобы проще было искать. Или коды для служебок. Когда начали вводить, все же вешались – запомнить, сверить с инструкцией, отнести расходы туда или туда. И опять же, когда я свой фонд создавал, то это всё очень пригодилось, потому что это и есть порядок,» – рассказывает Дмитрий Поликанов. Тогда же, по словам Дмитрия, удалось освоить основы фандрайзинга: «Помню, мне как-то поручили заняться развитием Триалога: мы придумывали разные корпоративные планы, плюшки, ногами обходили посольства, чтобы предложить им членство в Клубе. Так я научился фандрайзингу, что потом мне здорово помогло. Вообще это был хороший период: у меня были стажеры в подчинении – многих из них, прошедших школу ПИРа, я потом взял себе в команду,» – рассказывает Дмитрий Поликанов.

Помогали и друзья ПИРа. Так, однажды Вячеслав Иванович Трубников пришел в ПИР и положив на стол 50 тыс. рублей, сказал: «Вот мой взнос в Триалог».