Современное состояние международных отношений, характеризующееся переходом к системе мультилатерализма, укреплением позиций региональных лидеров и растущей напряженностью в новых регионах, определяет необходимость возвращения к теоретическому осмыслению настоящего и будущего.
Ключевой вопрос осмысления мирового порядка уходит корнями к противостоянию двух основных подходов — реализма и либерализма — в середине прошлого века, а именно: что должно обеспечивать безопасность государства?
Последние события ограничивают данную проблему насущной темой — обладанием ядерным оружием. Обострение конфликта на Украине сподвигло научное сообщество снова обратиться к вопросу ядерного оружия, которое со времен холодной войны считалось главным средством защиты внешнеполитических интересов. В политическом реализме, доминировавшем в науке во второй половине двадцатого века, следствием дилеммы безопасности становится не только непрекращающаяся гонка вооружений, но и четкое понимание, что именно необходимо для поддержания стабильности. Актуально ли такое видение сегодня?
Вопрос определений
Необходимо рассмотреть каждую отдельную часть поставленного вопроса с российской точки зрения. В частности, понятие безопасность было не раз определено в официальных документах. Воспользуемся самым новым — Стратегией национальной безопасности от 2021 г. Так, национальная безопасность — это «состояние защищенности национальных интересов от внешних и внутренних угроз, при котором обеспечиваются реализация конституционных прав и свобод граждан, достойные качество и уровень их жизни, гражданский мир и согласие в стране, охрана суверенитета, независимости и государственной целостности, социально-экономическое развитие страны»[1].
Таким образом, в отечественном подходе именно угроза («совокупность условий и факторов, создающих прямую или косвенную возможность причинения ущерба национальным интересам»[2]), самый высокий уровень опасности, превосходящий понятие рисков и вызовов, становится достаточным для посягательства на суверенитет, а значит, на фактическое существование государства.
Гарант — залог чего-либо; условие, обеспечивающее существование чего-либо[3]. Синонимичными терминами являются стабильность и основа. Таким образом, формулировка проблемы предполагает обращение к максимальному определяющему средству, а не к комплиментарным, концентрирующимся на отдельных аспектах безопасности.
Третья составляющая формулировки — обладание — несет особую важность. Обладание хотя и является необходимым условием для использования, не является его синонимом. Этот элемент ясно проявляется в российской (и американской) ядерной политике. Так, указ «Об Основах государственной политики Российской Федерации в области ядерного сдерживания» подчеркивает, что «государственная политика в области носит оборонительный характер и гарантирует защиту суверенитета и территориальной целостности государства»[4]. Несмотря на то, что патриотичное видение влиятельных российских экспертов, в том числе Сергея Караганова и Сергея Луценко[5], привело к усиленной аргументации за возможность теоретического использования ядерного оружия, современная реальность отличается от реальности начала холодной войны, когда генерал Мак-Артур был готов убеждать Конгресс в необходимости быстрого завершения Корейской войны. Человечество успело изучить последствия ядерной войны: даже региональное противостояние обернется гуманитарной катастрофой мирового масштаба[6]. Роль ядерного оружия перешла от физического и военного факторов к исключительно политическому.
Историческая ретроспектива против современной реальности
В прошлом именно неядерные страны зачастую выступали в качестве театра военных действий, что подтверждало работоспособность функции сдерживания ядерного оружия. Кроме того, как ключевая составляющая гонки вооружений наряду с космической и полярной программами, в национальном сознании и внешнем образе государства последнее средство сдерживания — простой критерий определения мощи и престижа державы. Именно ядерное оружие способно подкрепить государственную политику красных линий, вне зависимости от того, какими они являются и где проведены.
Сегодня акцент повестки дня сместился на новые вызовы и угрозы: изучение их источников (трансграничных негосударственных акторов) и развитие войны нового типа. Эксперты сходятся во мнении, что гибридная война, не имеющий единого определения термин, представляет собой агрессию против суверенных государств, направленную на дезорганизацию системы управления и общества[7]. Среди ее методов: распространение пропаганды, психологическое влияние, экологические угрозы, кибератаки, экономическое давление и спонсирование радикальных сил. Каждое направление требует развития новых подходов и технологий, а также нового законодательства.
В то же время ядерное оружие, энерго- и ресурсно-затратная сфера, не уступает главное место крайнего средства. Наоборот, с ростом вариантов вмешательства в национальную безопасность стремление к определенности ответа набирает популярность. Министр иностранных дел Сергей Лавров в интервью журналу «Международная жизнь» заявил: «В контексте сдерживания обладание ядерными вооружениями является на сегодня единственно возможным ответом на некоторые существенные внешние угрозы безопасности нашей страны»[8]. Действующие Стратегия национальной безопасности и Национальная стратегия обороны США, впервые включившие в себя ядерные доктрины «Обзор ядерного потенциала» и «Обзор политики в области противоракетной обороны», до сих пор не запрещают нанесение ядерного удара, что противоречит условию, закрепленному в предвыборной программе Джо Байдена[9]. Несмотря на то, что СНБ 2022 г. заявляет о стремлении США снизить роль ядерного оружия и противоракетной обороны, на самом деле Вашингтон продолжает модернизировать свои технологии[10].
Стоит отметить, что несмотря на то, что ядерное оружие воспринимается исключительно в качестве средства сдерживания, в реальности и российское, и американское законодательства оставляют открытой возможность интерпретации. Так, российская доктрина определяет две причины использования ядерного оружия: ответно-встречный удар и угроза существования государства (даже от неядерных средств). Определение угрозы существования остается прерогативой действующего правительства РФ. Подобная двусмысленность присутствует и в американских документах. Так, в действующий «Обзор ядерного потенциала» была впервые включена формулировка экстремальных обстоятельств для защиты жизненно важных интересов (extremecircumstances to defend the vital interests of the United States or its allies and partners)[11].
Международная система по контролю над ядерными вооружениями, состояние которой в период холодной войны являлось лакмусовой бумажкой для определения тенденций двусторонних (а значит, и мировых) отношений, находится в упадке. В феврале 2023 г. Россия приостановила свое участие в Договоре СНВ-III. До этого жертвой взаимных обвинений и разногласий стали Договор об ограничении систем противоракетной обороны и Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности. Таким образом, на данный момент механизмы взаимного контроля и инспекций отсутствуют. Кроме того, сегодня к полноценным переговорам по нераспространению и транспарентности не готов и Китай — вторая экономика планеты. Пока ведущие страны не откажутся от ядерных потенциалов, к их достижению будут стремиться другие.
Новый мир?
Краткое рассмотрение современных тенденций позволяет переформулировать вопрос работы так: на чем должна строиться безопасность в контексте новых вызовов, а также на какие средства сдерживания переходит акцент. Обращение ведущих ядерных держав к сохранению военных потенциалов и снижению дипломатических контактов говорит о том, что обладание ядерным оружием не гарантирует защищенности всех аспектов национальной безопасности от всех новых видов угроз, но оно обеспечивает суверенитет и существование государства, которые позволяют развивать комплиментарные средства защиты.
Ядерная повестка дает основание утверждать, что международные отношения возвращаются в систему реализма, где главными участниками остаются государства, анархия доминирует в международных отношениях, а ключевым состоянием становится не-мир. Иван Тимофеев отмечает, что «применение инструментов гибридной войны возвращает нас к классической максиме Томаса Гоббса о том, что отношения между государствами обречены на анархию»[12]. Новая гонка вооружений распространяется на все сферы, но фундаментом остается традиционное последнее средство сдерживания.
Таким образом, постепенное изменение системы международных отношений в краткосрочном периоде не отменяет ведущей роли ядерного оружия. Стратегические документы России подтверждают, что звание гаранта, обеспечивающего суверенитет остается закрепленным за последним средством.
[1] Указ Президента Российской Федерации от 02.07.2021 г. № 400 О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации // Официальный сайт Президента Российской Федерации. 2 июля 2021. URL: http://www.kremlin.ru/acts/bank/47046 (дата обращения: 25.12.2023).
[2] Там же.
[3] Словарь новых слов русского языка (середина 50-х — середина 80-х годов) / Под ред. Н.З. Котеловой. СПб: Дмитрий Буланин, 1995.
[4] Указ Президента Российской Федерации от 02.06.2020 г. № 355 Об Основах государственной политики Российской Федерации в области ядерного сдерживания // Официальный сайт Президента Российской Федерации. 2 июня 2020. URL: http://www.kremlin.ru/acts/bank/45562(дата обращения: 25.12.2023).
[5] Караганов С.А. Тяжкое, но необходимое решение // Россия в глобальной политике. 13 июня 2023. URL:https://globalaffairs.ru/articles/tyazhkoe-no-neobhodimoe-reshenie/ (дата обращения: 25.12.2023); Луценко С. Ядерное оружие — соразмерное и пропорциональное средство обеспечения национальной безопасности России // Российский совет по международным делам. 1 ноября 2023. URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/columns/military-and-security/yadernoe-oruzhie-sorazmernoe-i-proportsionalnoe-sredstvo-obespecheniya-natsionalnoy-bezopasnosti-ros/ (дата обращения 25.12.2023).
[6] Арбатов А., Богданов К., Стефанович Д. Ядерная война — плохое средство решения проблем // Коммерсантъ. 21 июня 2023. URL:https://www.kommersant.ru/doc/6055340 (дата обращения: 25.12.2023).
[7] Родачин В.М. Гибридные войны и обеспечение национальной безопасности России. // Гуманитарные науки. Вестник Финансового университета. 2019. № 9(4) С. 93-99. URL: https://doi.org/10.26794/2226-7867-2019-9-4-93-99 (дата обращения: 25.12.2023).
[8] Интервью Министра иностранных дел России С.В. Лаврова журналу «Международная жизнь» // Международная жизнь. 19 августа 2023.URL: https://interaffairs.ru/news/show/41829 (дата обращения: 20.11.2023).
[9] Стефанович Д. Обзор ядерной политики и противоракетной обороны Джо Байдена и его команды // Россия в глобальной политике. 13 декабря 2022. URL: https://globalaffairs.ru/articles/obzor-yadernoj-politiki/ (дата обращения: 20.11.2023).
[10] Требин П. О новой Стратегии национальной безопасности США // Валдайские записки. №120. 9 декабря 2022. URL:https://ru.valdaiclub.com/a/valdai-papers/valdayskaya-zapiska-120/ (дата обращения: 20.11.2023).
[11] Nuclear Posture Review // US Department of Defense. 2022. URL: https://dod.defense.gov/News/Special-Reports/NPR/ (accessed: 25.12.2023).
[12] Тимофеев И.Н. Гибридная война и гибридный мир // Российский совет по международным делам. 4 октября 2023. URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/gibridnaya-voyna-i-gibridnyy-mir/ (дата обращения: 25.12.2023).
Ключевые слова: Ядерное оружие; Ядерное нераспространение; Контроль над вооружениями; Россия-США
NPR
E16/MIN – 24/02/13
