Эксклюзивное интервью
С 28 апреля по 9 мая 2025 года в Нью-Йорке прошла третья сессия Подготовительного комитета (Препкома) Конференции по рассмотрению ДНЯО 2026 года. На этом фоне ПИР-Центр провел интервью с Тариком Рауфом, бывшим руководителем департамента по контролю и координации политики в области безопасности МАГАТЭ, членом Экспертного совета ПИР-Центра.
В ходе интервью обсуждались вопросы отчетности государств «ядерной пятёрки», обзорного процесса ДНЯО и негативных гарантий безопасности в рамках прошедшей сессии Подготовительного комитета ДНЯО.
Интервью провела консультант ПИР-Центра Александра Зубенко.
Александра Зубенко: Недавно прошла третья сессия Подготовительного комитета ДНЯО 2026 года. Каковы Ваши общие впечатления от конференции?
Тарик Рауф: Председатель разослал проект элементов рекомендаций, а также проект по укреплению обзорного механизма в выходные перед началом третьей сессии Подготовительного комитета.
Я считаю, что это был положительный прецедент, который можно было бы использовать и в будущем. Однако у меня вызвал документ SRP1 — первый проект рекомендаций по укреплению обзорного процесса, в основе которого был положен документ рабочей группы по укреплению Обзорного процесса 2023 г.
Дело в том, что документ рабочей группы 2023 года, не был консенсусным и был предметом острых споров. Кроме того, вызывал споры сам характер этой рабочей группы: была ли она разовой структурой, завершившей свою работу в 2023 году, или предполагалось продолжение ее работы? На практике группа собиралась только в 2023. Поэтому удивительно, что теперь этот документ был взят за основу SRP1.
Александра Зубенко: Что Вы можете сказать о рекомендациях Председателя конференции?
Тарик Рауф: Я думаю, что Председатель и его делегация проделали большую работу и провели широкие консультации, что заслуживает уважения. Однако во многих случаях проблема заключается не столько в формулировках, сколько в самой сути обсуждаемых вопросов. Некоторые темы по своей природе вызывают споры, и даже если язык документа сбалансирован, одна из сторон может полностью его отвергнуть, если он не отвечает её ожиданиям.
Например, отчётность. У Китая — и в определённой степени у России — есть серьёзные сомнения по поводу как идеи стандартизированной системы отчётности, так и предметов отчетности. В то же время многие государства, не обладающие ядерным оружием, поддерживают такие меры как способ повышения отчётности и транспарентности.
Даже среди ядерных держав наблюдается несогласованность: Великобритания и Франция поддерживают формат отчётности, но не полностью его соблюдают, тогда как США традиционно предоставляли наиболее подробную информацию, однако теперь изменили свой подход. Так, при администрации Джозефа Байдена США продолжали публиковать данные по ДСНВ (прим. ред. –– Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений) на сайте Государственного департамента даже после приостановки участия России в договоре.
Однако позже Президент Байден отменил эту практику, и теперь даже США больше не публикуют эти данные. Россия, в свою очередь, уже прекратила передачу своей информации США.
Александра Зубенко: В то же время, мне кажется, что отчётность — это одна из немногих сфер, где наблюдается пусть и ограниченный, но ощутимый прогресс. Когда я говорила с одной из делегаций «пятёрки», они признали, что воспринимают вопрос об обязательном обсуждении отчетов ядерных государств неизбежным из-за усиливающегося давления в течение последних трех Препкомов. Однако остаются ключевые вопросы — где эти отчёты следует обсуждать и в каком формате.
Тарик Рауф: Хорошим прецедентом, на мой взгляд, были презентации Роуз Готтемёллер и Посла Анатолия Антонова (прим. ред. –– Посол России в США с 2017 по 2024 гг.) по ДСНВ на одной из сессий Подготовительного комитета.
Лично я считаю, что отчётность ядерных государств должна быть частью официальных заседаний — будь то в основном зале Подготовительного комитета, Обзорной конференции или в составе вспомогательного органа. Сайд-ивенты (side events), по-моему, не представляются в качестве альтернативы: у них нет официального статуса и на них не ведется запись выступлений. Проведение обсуждений отчетов в рамках официальных заседаний придаёт им необходимую легитимность и подотчётность. И, на мой взгляд, поддержка этого подхода среди государств-участников растёт.
Связанный с этим вопрос — должны ли Институт Организации Объединенных Наций по исследованию проблем разоружения (ЮНИДИР), НПО или другие эксперты проводить брифинги по отчётам, представленным ядерными государствами.
У меня есть некоторые сомнения по этому поводу. Хотя экспертные брифинги могут быть полезны, мне кажется, они как раз, наоборот, должны проводиться на сайд-ивентах. Основной зал должен оставаться пространством для диалога между государствами, поскольку именно они несут ответственность за исполнение ДНЯО.
Кроме того, среди «экспертов», участвующих в заседаниях ДНЯО, наблюдается дисбаланс и ограниченное географическое представительство. Большинство экспертов – представители западных стран, участие представителей глобального Юга, России или Китая крайне ограничено из-за финансовых и других ограничений. Это создаёт ощущение — зачастую оправданное — доминирования западной повестки, что подрывает инклюзивность и сбалансированность диалога по отчётности.
Александра Зубенко: Разве не существует согласованного формата отчётности для ядерных государств?
Тарик Рауф: Существовала концептуальная рамка отчётности, согласованная между ядерными государствами в рамках «ядерной пятёрки» под председательством России, которая была представлена на Подготовительном комитете ДНЯО в 2013 году.
Подробности изначально обсуждались только между пятью ядерными державами.
Что касается других предложений по формату – в частности, предложенных Инициативой по нераспространению и разоружению (NPDI) и некоторыми другими группами – я считаю их непрактичными и нежизнеспособными из-за излишней детализированности и сложного формата.
У Председателя и Секретариата нет времени читать такие длинные рабочие документы и национальные отчёты. Неядерные государства отчитываются о своей деятельности в рамках соглашений с МАГАТЭ, тем самым охватывая статьи II и III ДНЯО. Следовательно, по факту отчётность нужна только в отношении статьи VI со стороны пяти ядерных государств. И ДНЯО — это единственный многосторонний форум, где ядерные государства готовы обсуждать свои ядерные политики именно из-за обязательств по статье VI.
Александра Зубенко: Один из вопросов, по которому назревает консенсус среди неядерных государств — это юридическая форма негативных гарантий безопасности, поскольку многие из них говорят о том, что хотят видеть международное юридически обязывающее соглашение по гарантиям.
Тарик Рауф: Негативные гарантии безопасности часто обсуждаются наряду с позитивными гарантиями безопасности, такими как резолюции СБ ООН № 255 и № 984.
Однако всё это — политические заявления, а не юридические обязательства. В этом и заключается проблема — как и в случае с политикой неприменения первыми –– как проверить такие гарантии? И как их обеспечить? С моей точки зрения, как позитивные, так и негативные гарантии на практике или с юридической точки зрения реализовать сложно.
Александра Зубенко: Что касается других вопросов, про себя отметила, что не так много государств в конце второй недели сессии выразили готовность включить требование о выводе российских войск из Украины. Кроме того, как мне известно, США не настаивали на упоминании Украины в тексте. Это можно считать прогрессом по сравнению с предыдущими сессиями Препкома?
Тарик Рауф: Да, это хорошее наблюдение. В 2022 году, на Обзорной конференции, Россия была готова согласиться на одно упоминание Запорожское АЭС в приемлемой для себя формулировке, но не на пять упоминаний, включённых в проект итогового документа Председателя.
Теперь же, с учётом того, что Дональд Трамп инициировал диалог с Россией о нормализации дипломатических отношений и того, что на нынешнем Препкоме делегация США состоит из профессиональных дипломатов, а не политических назначенцев, их заявления стали более профессиональными и менее политизированными.
Президент Трамп также хочет вернуть Россию в «Группу семи» чтобы она снова стала «Группой восьми», и возлагает надежды на переговоры о мире и прекращении огня. Поэтому каждая из сторон делает достаточно осторожные заявления.
Александра Зубенко: Другой вопрос — ядерные энергетические установки на подводных лодках. Одна из рекомендаций в конце сессии призывала МАГАТЭ продвигать рассмотрение правовых и верификационных мер, необходимых для установления гарантий в этой области. Примет ли Бразилия такую формулировку?
Тарик Рауф: Это остаётся проблемным вопросом, поскольку в соответствии с соглашением о гарантиях INFCIRC/153, ядерные материалы, используемые на ядерных энергетических установках на подводных лодках, освобождаются от гарантий и это серьёзная проблема. Даже Иран использовал этот прецедент, чтобы оправдать свою программу обогащения урана. На Обзорной конференции 2022 года удалось согласовать компромиссную формулировку:
Тема ядерных энергетических установок на подводных лодках вызывает интерес у государств-участников ДНЯО в связи, в частности, с необходимостью обеспечения того, чтобы материалы установок не использовались для производства ядерного оружия или других ядерных взрывных устройств. В этой связи конференция отмечает важность работы МАГАТЭ, в консультации с заинтересованными государствами, по созданию возможных механизмов в этой сфере и необходимости продолжения диалога и обеспечения транспарентности в соответствии с правилами соответствующих международных органов.
Александра Зубенко: Многие государства на прошедшем Препкоме традиционно призывали к выполнению резолюции 1995 года по Ближнему Востоку. Как вы оцениваете развитие обсуждений по этому вопросу?
Тарик Рауф: Сейчас сложилась парадоксальная ситуация. На Конференции ООН по созданию ЗСОМУ (прим. ред. – Зоны, свободной от оружия массового уничтожения) на Ближнем Востоке арабские государства ссылаются на мандат, закрепленный в резолюции 1995 года по Ближнему Востоку, и на то, что Обзорный процесс ДНЯО не учитывает всех сложностей вопроса (учитывая, что Обзорная конференция 2015 года потерпела неудачу отчасти из-за неспособности стран договориться о вопросе создания ЗСОМУ на Ближнем Востоке).
Здесь, в Подготовительном комитете, арабские государства ссылаются на Конференцию ООН и заявляют, что три соавтора резолюции, то есть Россия, Великобритания и США, несут особую ответственность за ее выполнение и за то, чтобы усадить Израиль за стол переговоров (который продолжает бойкотировать конференцию ООН и все другие форумы по созданию ЗСОМУ на Ближнем Востоке).
Я критически отношусь к тому, чтобы Конференции ООН был дан мандат по осуществлению Резолюции 1995 года, поскольку очевидно, что обсуждение и имплементация резолюции являются частью обзорного процесса ДНЯО.
Александра Зубенко: Почему, на Ваш взгляд, на этом Подготовительном комитете не удалось достичь консенсуса?
Тарик Рауф: В сфере разоруженческой дипломатии не стоит стремиться к совершенству — оно недостижимо. Вместо этого нужно принимать определённые несовершенства, если они служат более широкой цели поддержания ДНЯО.
Иногда приходится говорить: «Нам не нравится вот эта часть или та формулировка, но мы принять этот итоговый документ, поскольку наши фундаментальные интересы безопасности не нарушены, а целостность и авторитет ДНЯО имеют первостепенное значение». К сожалению, многие делегации не готовы к такому подходу. Они хотят, чтобы итоговый документ в точности отражал их позицию — ни больше, ни меньше.
Ещё одна упущенная возможность — язык документа. Например, по Договору о запрещении ядерного оружия (ДЗЯО) можно было бы использовать более сбалансированную формулировку вроде: «Многие государства считают ДЗЯО эффективной мерой…», а затем добавить: «…в то время как другие государства не разделяют эту точку зрения». Такая формулировка позволяет зафиксировать разные позиции без навязывания консенсуса. Думаю, нам нужно больше гибкости и креативности в разработке текста, если мы серьёзно настроены на преодоление разногласий.
И наконец, винить в провале сам обзорный механизм нельзя. Вся ответственность лежит на государствах–участниках, неспособных проявить гибкость и компромисс в интересах ДНЯО.
Многие не понимают, что любые «рекомендации», передаваемые от Подготовительного комитета Обзорной конференции, не отражают финальных позиций и не являются обязательными для конференции.
Вместо того чтобы тратить время и усилия на «реформирование» обзорного процесса, который не нуждается в реформах, государствам стоит просто действовать в духе сотрудничества и шире смотреть на интересы ДНЯО, выходя за рамки собственных жёстких позиций.
Ключевые слова: ДНЯО; Препком; Ядерное нераспространение
NPT
F13/AST – 25/05/20
