Эксклюзивное интервью
«Американские санкции против КНДР — это навсегда. Никто из представителей Запада не собирался их смягчать, а уж тем более отменять»: интервью Святослава Арова с Александром Воронцовым
9 апреля 2024 г.
28 марта Россия проголосовала в Совете Безопасности ООН против продления мандата специальной группы экспертов, следивших за исполнением санкций в отношении КНДР. Группа, начавшая свою деятельность в 2009 г., пережила и кризисы, и сближения, но теперь все в прошлом — с 1 мая она прекратит свое существование.
В этой связи ПИР-Центр провел интервью с заведующим отделом Кореи и Монголии Института востоковедения РАН, членом Экспертного совета ПИР-Центра Александром Воронцовым. В рамках беседы оценили эффективность Группы экспертов комитета СБ ООН по КНДР, а также обсудили санкционную политику в отношении КНДР и роль США в этих процессах.
Интервью подготовил младший научный сотрудник ПИР-Центра Святослав Аров.
Святослав Аров: На прошлой неделе Россия проголосовала в Совете Безопасности ООН против представленной США резолюции о продлении мандата специальной группы экспертов, следивших за исполнением санкций в отношении КНДР. Свое решение российская миссия объяснила тем, что западные страны отказались принять ее предложение о введении срока годности для действующих в отношении Пхеньяна бессрочных международных ограничений. Насколько претензии России в этой связи обоснованы?
Александр Воронцов: Вполне обоснованы. Цель санкций состоит в том, чтобы изменить в лучшую сторону поведение объекта, против которого такие ограничения вводятся. В отношении КНДР они были мотивированы желанием остановить развитие военных ракетно-ядерных технологий Северной Кореи.
Но со временем стало очевидно, что для США санкции в отношении КНДР — это инструмент удушения, предела использования которому нет. Во время своей последней поездки в Пхеньян в сентябре 2019 г. я общался с видным экономистом, членом-корреспондентом Академии общественных наук КНДР, который владеет широким кругом информации. Он мне тогда сказал: «Мы прекрасно понимаем, что американские санкции — это навсегда и их никогда не отменят. В выстраивании нашего экономического планирования мы исходим из того, что нам надо научиться жить в условиях этих санкций».
Никто из представителей Запада не собирался их смягчать, а уж тем более отменять.
Святослав Аров: Вы говорите об удушающем эффекте от санкций. Они действительно чувствительны для Северной Кореи?
Александр Воронцов: Я приведу пример. Санкции СБ ООН в отношении КНДР ограничивают Пхеньян в т.ч. в импорте нефтепродуктов; этот лимит составляет 500 000 баррелей в год. Одна ученая из Великобритании подсчитала, что Австралия тратит такой объем в течение одного дня. Австралия была взята как пример не случайно: она имеет сопоставимое с Северной Кореей население в 26 миллионов.
Святослав Аров: Группа экспертов функционирует с 2009 г. Кризисы и различия в подходах к КНДР были и ранее. Сейчас ситуация оказалась наиболее сложной за все время?
Александр Воронцов: Во время президентства Дональда Трампа стороны переживали и конфронтации, и угрозы, но они также шли и на сближение. В один момент Дональд Трамп и Ким Чен Ын достигли джентльменской договоренности, которую оба соблюдали. Трамп сокращал военную активность США, включая совместные с Южной Кореей маневры на юге полуострова, а КНДР, прежде всего, отказывалась от испытания ядерного оружия и межконтинентальных баллистических ракет. И оба государства соблюдали такие договоренности.
В тот период Пхеньян осуществлял испытания ракет малой и средней дальности, хотя и не так активно, как в предшествующие годы. Этим очень обеспокоились японцы, и Токио пытался привлечь внимание Вашингтона, т.к. с точки зрения буквы закона КНДР нарушала резолюции СБ ООН. Но Трамп игнорировал просьбу союзника и отвечал, что договоренности со мной Ким Чен Ын не нарушает — мол, он обещал не испытывать межконтинентальные ракеты, он этого и не делает. То есть подход Соединенных Штатов к исполнению санкций был тоже весьма избирательным.
В итоге поведение КНДР в рассматриваемой сфере, безусловно, значительно улучшилось. И этот мораторий (не проводить ядерные испытания и запуски ракет — прим. С.А.) они исполняли и, к слову, седьмого ядерного испытания не было до сих пор, хотя многие на Западе и в Сеуле его ожидали (последнее испытание Северная Корея провела в сентябре 2017 г. — прим. С.А.). Это прямое проявление сдержанности. КНДР не проводила испытаний ракет и межконтинентальных баллистических ракет на протяжении долгого периода времени, продолжая соблюдать односторонний мораторий. Этот добровольный односторонний мораторий действовал еще год после того, как ко власти в США пришла администрация Джо Байдена.
Но затем стало очевидно, что подход демократов полностью отличается от того, что было при республиканцах. В январе 2022 г. в Пхеньяне состоялось заседание ЦК Трудовой партии Кореи, посвященное анализу международной обстановки. Северокорейцы пришли к окончательному выводу, что США не настроены на поиск какого-то серьезного переговорного решения, а наоборот стремятся усилить санкции и давление.
В таких условиях КНДР приняла решение укреплять свою обороноспособность и выйти из одностороннего моратория. После этого решения пошли ракетные испытания всех типов и классов: баллистические, гиперзвуковые, крылатые — с разных установок: подвижных, стационарных и т.д.
Россия и Китай отмечали необходимость пересмотра санкций, подчеркивая, что они первоначально смогли дать тот результат, который в них закладывался и вносили на рассмотрение СБ ООН соответствующие проекты политико-гуманитарной резолюции в отношении Северной Кореи, суть которых — внесение корректив в международный санкционный режим в гуманитарной сфере и иных гражданских областях, не связанных с северокорейской ядерной программой. И это давало основания приступить к рассмотрению вопроса о смягчении санкций и постепенном сокращении их объема. Но американцы, естественно, это все отвергали с порога, заявляя, что еще не пришло время и т.п.
Святослав Аров: Не считаете ли Вы лицемерным со стороны США требовать от КНДР идти на уступки при том, что сам Вашингтон наращивает сотрудничество с Сеулом в т.ч. в ядерной сфере?
Александр Воронцов: Это идет в русле американской политики. Мы видим, как НАТО выходит за пределы своих границ, создаются новые союзы с опорой на военное сотрудничество. Ровно год назад, в апреле 2023 г., была подписана Вашингтонская декларация. Там так же, как и в рамках AUKUS, создается прецедент распространения ядерных технологий. Россия давно выражает обеспокоенность по этому поводу.
США считают, что им все дозволено. Они расширяют свое военное сотрудничество по всему миру, вместе с тем постоянно упрекая Россию. Нам говорят, что неправильно сотрудничать с КНДР, а между тем это наш сосед, с которым у нас есть общая граница.
Святослав Аров: А в чем конкретно заключалась работа Группы экспертов по КНДР в СБ ООН?
Александр Воронцов: Когда данный орган еще только формировался, то ставился мандат, что это должна быть неполитизированная и неидеологическая группа, а чисто технический инструмент в руках Совета Безопасности ООН, который предоставляет ему информацию о том, как исполняются решения СБ ООН о санкциях в отношении КНДР. Группа занималась мониторингом, сбором материалов и дважды в год предоставляла отчеты о состоянии исполнения санкций.
Но нужно понимать, что, когда Группа создавалась в 2009 г., ситуация в мире была совершенно иной. Было больше возможностей для конструктивного взаимодействия. Затем начались все более нарастающие противоречия; мнение России и Китая все чаще стало не совпадать с мнениями представителей западных стран, и такая несогласованность лишь накапливалась.
Святослав Аров: Насколько эффективно и непредвзято можно оценивать деятельность Группы в условиях нарастающих противоречий?
Александр Воронцов: В 2017 г. в газете «The New York Times» была опубликована статья с достаточно убедительными аргументами, что Украина в обход санкций СБ ООН помогает КНДР в развитии ракетной отрасли: двигатели новых северокорейских ракет были почти идентичны украинским, выпускающимся на заводе в Днепропетровске.
Но американцы тут же дали команду замолчать и подавить все подобные разговоры, в том числе в Группе экспертов. Фактически они призвали, чтобы эта тема (о вовлеченности Украины в развитие ракетных технологий КНДР — прим. С.А.) не звучала в отчетах. Очевидно, что в таких условиях объективная и беспристрастная работа становилась все менее и менее возможной.
Святослав Аров: Какое теперь будущее у Группы экспертов по КНДР в СБ ООН? Насколько можем судить, она прекратит свое существование?
Александр Воронцов: Мандат Группы экспертов действует до 30 апреля. В условиях отсутствия решения по его продлению, Группа, скорее всего, прекратит свое существование
Святослав Аров: Будет ли это ощутимой потерей в условиях поиска решений по нормализации ситуации на Корейском полуострове?
Александр Воронцов: Это, безусловно, потеря одного из механизмов международного сотрудничества. Группа реально работала и функционировала на постоянной основе. Была площадка, где профессиональные эксперты из разных стран обменивались мнениями, спорили, жестко дискутировали, но вместе с тем иногда находили какие-то общие решения на основе консенсуса и компромисса.
Конечно, атмосфера работы в Группе определяется общим климатом международной повестки, прежде всего в СБ ООН. Когда противоречий становится все больше, это отражается и на работе других механизмов и инструментов СБ ООН, к которым относится Группа экспертов по Северной Корее.
Но эта площадка, безусловно, была полезной, особенно в начале, когда она была относительно не так политизирована. В условиях кардинально меняющейся глобальной международной обстановки этот механизм, может быть, исчерпал свой потенциал, ресурс. Хотя, если бы российское предложение было принято, то он бы мог еще поработать.
Святослав Аров: А это бы придало какой-то импульс? Или Группа уже была в состоянии паралича?
Александр Воронцов: Если бы российский проект приняли, это был бы компромисс, т.е. признак конструктивного взаимодействия великих держав. И, конечно, это придало бы и Группе конструктивности.
Ключевые слова: Корея; Ядерное нераспространение
NPT
E16/MIN – 24/04/09
