Эксклюзивное интервью
В настоящее время кризис контроля над вооружениями в рамках российско-американского диалога становится все более явным. 4 августа 2025 г. МИД России заявил, что условия для сохранения «одностороннего моратория» на развертывание ракет средней и меньшей дальности наземного базирования исчезли. В министерстве также сообщили, что российское руководство будет принимать решения «по конкретным параметрам мер реагирования» на основе анализа масштабов развертывания американских и других западных ракет средней и меньшей дальности наземного базирования.
ПИР-Центр провел блиц-интервью с Дмитрием Стефановичем, научным сотрудником Сектора военной экономики и инноваций Центра международной безопасности ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН, членом Экспертного совета ПИР-Центра, сооснователем проекта «Ватфор», где обсуждались вопросы перспектив стратегической стабильности в условиях сделанного МИД России заявления, а также возможные действия российской стороны по поддержанию стратегического баланса в этой области.
Интервью провел научный сотрудник ПИР-Центра Святослав Аров.
Святослав Аров: Почему Россия отказывается от моратория на размещение ракет средней и меньшей дальности именно сейчас?
Дмитрий Стефанович: Здесь можно только гадать. Либо переполнилась условная чаша терпения в части американских развертываний и учений с использованием ракетных комплексов соответствующих классов, либо у самих появилось, что развернуть в этом жанре – тем более руководство России, да и Белоруссии явно полюбило изделие, известное как «Орешник» [прим. ред. – российский экспериментальный подвижный грунтовый ракетный комплекс и одноимённая баллистическая ракета средней дальности]. Или же сразу и одно, и другое.
Святослав Аров: В заявлении МИД России говорится, что «решения по конкретным параметрам мер реагирования будут приниматься на основе межведомственного анализа масштабов развёртывания американских и других западных ракет средней и меньшей дальности наземного базирования, а также общего развития ситуации в области международной безопасности и стратегической стабильности». Там же говорится о «прецедентах», которые, собственно, и побудили Россию отказаться от одностороннего моратория. Значит ли это, что не стоит ожидать реальных шагов со стороны России до тех пор, пока ситуация не выйдет на новый уровень создаваемых угроз?
Дмитрий Стефанович: Думаю все же что-то реальное давно пора показать: и в части соответствующих организационно-штатных мероприятий, и по направлению красиво снятых испытательных пусков, и, безусловно, в разрезе подготовительных работ по развертыванию ракетных подразделений с таким вооружением. Тем более практика последних лет показала, что в ближайшем будущем главной проблемой и на западных, и на восточных границах станут ракетные комплексы уже не американского производства.
Святослав Аров: Какие практические действия – или, цитируя заявление МИД России, какие шаги, направленные на «парирование вновь возникающих угроз и поддержания стратегического баланса» в данной области, может предпринять Россия, если до этого дойдет?
Дмитрий Стефанович: Я не сомневаюсь в том, что довольно скоро нас ждут и публичные испытания, и подчеркнуто открытое развертывание ракетных комплексов соответствующих классов. Возможны и различные торжественные мероприятия по вручению боевых знамен ракетным полкам или бригадам нового формирования – причем не исключена и преемственность с «операторами» «Пионеров» [прим. ред. – мобильный грунтовой ракетный комплекс с двухступенчатой баллистической ракетой средней дальности] и «Рельефов» [прим. ред. – оперативно-стратегический ракетный комплекс] из 1980-х годов. Более того, на мой взгляд, было бы полезным провести некий публичный совместный брифинг Министерства обороны и Министерства иностранных дел с демонстрацией какого-то из перспективных ракетных комплексов. Можно допустить и новые «испытания в боевых условиях» в рамках специальной военной операции.
Ключевые слова: Стратегическая стабильность; Контроль над вооружениями; РСМД
AC
E16/AST – 25/08/04
