Курс на Иран: как Франция готовится к новому раунду переговоров по восстановлению СВПД

10 ноября во французской газете Le Figaro было опубликовано интервью с замминистром иностранных дел Ирана Али Багери Кани.

Комментируя свою встречу с генеральным директором департамента политики и безопасности МИД Франции Филиппом Эррера, которая состоялась 9 ноября, замминистра заявил: “Хотя Россия или Китай ближе к нашим позициям, после моей сегодняшней встречи я могу судить, что Франция хочет играть гораздо более серьезную роль в этих переговорах…Если с сегодняшнего дня Франция будет демонстрировать более независимую позицию, она усилит свои позиции на переговорах”, – сказал он.

Также, во вторник глава МИД Франции Жан-Ив Ле Дриан также обсудил по телефону со своим иранским коллегой Хосейном Амиром Абдоллахияном новый раунд переговоров по восстановлению СВПД, который должен начаться 29 ноября.

Активизация контактов между посольствами действительно говорит о том, что Франция стремится встать во главе переговорного процесса, по крайней мере, со стороны Запада.

Иранская повестка всегда была для Франции одной из приоритетных на Ближнем Востоке, и какое-то время Париж даже рассматривал ее как шанс показать, что его позиция бывает отличной от позиции Вашингтона. Так, еще в 2003 году, когда МАГАТЭ опубликовало отчет о возможной разработке Ираном ядерной бомбы, французский министр иностранных дел Доминик де Вильпен открыто осудил политику введения санкций, к которой призывал Вашингтон, и заявил о необходимости решения проблемы дипломатическим способом. Он убедил своих немецких и британских коллег поехать в Тегеран с целью начала переговоров. Так, в октябре 2003 года начался диалог, нить которого, несмотря на множество перипетий, тянется до нынешнего дня. 

Однако, позиция Франции к иранской ядерной программе претерпела изменения с того времени, став более «проамериканской». Ф. Олланд называл это «двойным подходом»: «с одной стороны санкции, с другой – переговоры». По-видимому, сегодня Франция пытается пересмотреть этот подход и стремится оценивать иранскую ядерную программу более независимо. Интересно, что первым западным лидером, кто позвонил Раиси после его инаугурации  был Э. Макрон, который выразил надежду на скорейшее возобновление переговоров по СВПД. Второй телефонный разговор между двумя лидерами последовал в сентябре, во время которого Э. Макрон предложил «пересмотреть отношения Франции и Ирана», «на основе новых подходов приложить усилия для сотрудничества двух стран в политической, экономической и культурной сферах, а также в области региональной безопасности».

Интерес Франции к Ирану обусловлен прежде всего финансовыми и энергетическими интересами. Еще со времен шаха Франция рассматривала Иран как перспективный энергетический рынок. Однако, французский атом в Иране родился под несчастливой звездой: компания Framatome начала строительство двух реакторов в Дарховине в январе 1979 года, за месяц до исламской революции, после которой многомиллиардный контракт был расторгнут. Новых контрактов заключить так и не удалось. Аналогичная ситуация произошла и с французской нефтяной компанией Total, когда в 2018 году из-за выхода США из СВПД ей пришлось аннулировать заключенный в 2017 контракт на 5 млрд долл на освоение месторождения в Южном Парсе.  Кроме того, Франция является третьим по величине экспортером в Иран в Европе после Германии и Италии. С момента введения новых санкций после выхода США из Венского соглашения экспорт французской продукции в Иран сократился на 42 процента. Total Energy и Renault имеют собственные заводы в Иране, на которых могли бы работать тысячи местных жителей. Однако сегодня оба завода простаивают.

В этой связи слова Кани о том, что главной целью переговоров является «избежание новых финансовых потерь», можно рассматривать как своеобразный сигнал французскому руководству: в обмен на восстановление экономического сотрудничества и получения новых контрактов Франция должна более твердо отстаивать снятие санкций с Ирана. О чем именно договорились французские и иранские дипломаты пока сказать сложно. Тем не менее, можно предполагать, что Франция намерена пересмотреть свою позицию во время следующего раунда переговоров и высказаться более решительно за снятие американских санкций с Ирана, что, конечно, должно пойти на пользу переговорному процессу и сместить баланс сил на переговорах в пользу Ирана, Китая и России.

Вопрос о том, сможет ли Франция действительно продемонстрировать независимость на переговорах, остается открытым. Э. Макрон на протяжении всего срока рассматривался как один из самых «проамериканских» президентов и даже выход США из СВПД в 2018 г. не вызвал решительного осуждения со стороны Парижа. Как считает эксперт французского института иранских исследований К. Терм, Макрон испытывает давление со стороны сторонников «жесткого» подхода к Ирану и сегодня их позиции все еще сильны в Ке Д’Орсэ.

Поэтому пока что Тегеран осторожно реагирует на французские реверансы. Одновременно с официальными заявлениями о возможном расширении сотрудничества, в Tehran Times и Noor News выходят нелицеприятные статьи о том, что Франция выступает «плохим полицейским» в Вене. «Можно ли исправить «плохого полицейского?» – пусть не главный, но весьма интригующий вопрос для следующего раунда переговоров.