Panda, A., & Volpe, T. A. (2024). Limited Leverage: Nuclear Latency in South Korea’s Alliance Bargaining. The Washington Quarterly, 47(1), 147–166. https://doi.org/10.1080/0163660X.2024.2326727
В прошлом году в журнале Washington Quarterly вышла статья под названием «Ограничения рычагов воздействия: ядерная латентность как аргумент Южной Кореи в переговорах с союзниками по альянсу» (Английское название: «Leverage Limited: Nuclear Latency in South Korea’s Alliance Bargaining»).
Авторами статьи являются Анкит Панда, старший научный сотрудник Стэнтона по программе ядерной политики в Фонде Карнеги за международный мир* (организация признана нежелательной на территории РФ), и Тристан Андерсон Вольпе, д.п.н., доцент кафедры оборонного анализа в Военно-морской аспирантуре и внештатный научный сотрудник программы ядерной политики Фонда Карнеги за международный мир. Оба исследователя являются признанными экспертами и аналитиками по Азиатско-тихоокеанскому региону и вопросам нераспространения и контроля над вооружениями.
В статье анализируется, как руководство Республики Корея использовало угрозу разработки собственного ядерного оружия, чтобы получить подтверждение гарантий США в вопросе ядерного сдерживания, а также рассматривается, может ли эта стратегия быть применена и другими союзниками США.
Актуальность статьи связана с вызовами, с которыми сталкивается в последние годы режим нераспространения и система безопасности в АТР в целом и на Корейском полуострове в частности. Ядерные испытания КНДР, наращивание РК военного потенциала, растущее американо-японско-южнокорейское политическое и военное сотрудничество, которое неизбежно ведет к укреплению аналогичных связей между КНДР, КНР и РФ — все эти факторы вызывают опасения исследователей и аналитиков, в том числе и относительно «начала новой холодной войны»[1] в АТР. В этой связи тревожным сигналом стало заявление президента РК весной 2023 года о возможности разработки собственного ядерного оружия страной. Анализ мотивов РК и реалистичности такой угрозы позволяет лучше понять, с какими проблемами сталкивается система ядерного сдерживания США в Азии, и оценить риски для режима нераспространения в регионе.
Статья состоит из пяти разделов, каждый из которых рассматривает определенный аспект вышеозначенной проблемы. Первый раздел «Движущие силы, стоящие за ядерным гамбитом Южной Кореи» посвящен разбору тех стратегических и политических причин, которые вынудили руководство РК начать обсуждать возможность создания ядерного оружия. Ключевую роль в этом вопросе, по мнению авторов, играет ухудшение отношений между РК и КНДР. Действительно, в последние годы южнокорейское правительство все больше воспринимает КНДР как угрозу национальной безопасности страны, фактически отказавшись от навеянных политикой «солнечного тепла» идей об экономическом сотрудничестве и политическом сближении. Кроме того, тесное военное сотрудничество КНДР и Китая, а также экономические издержки, которые РК понесла из-за торгового противостояния между США и Китаем, постепенно укореняют в южнокорейском массовом восприятии и образ Китая как угрозы.
Еще одним фактором, отмеченным авторами и повлиявшим на появление подобных заявлений, стало снижение уровня доверия к ядерным обязательствам США. С этим утверждением нельзя не согласиться, ведь после появления у КНДР межконтинентальных баллистических ракет южнокорейские аналитики стали выражать беспокойство, что уязвимость территории США для северокорейских ядерных сил удержит их от вмешательства в вооруженный конфликт между РК и КНДР. Вопросы создания ядерного оружия и развития южнокорейского военного потенциала в ответ на «северокорейскую угрозу» не теряют своей актуальности и периодически поднимаются крупнейшими СМИ РК. Южная Корея стремится к развитию своих военных технологий и очень чувствительно воспринимает любую, даже только предполагаемую информацию о военных разработках или запланированных учениях КНДР, подавая Пхеньяну «предупреждающий сигнал»[2] посредством проведения пусков баллистических ракет и стрельб комплексов ПВО.
Во втором разделе «Уроки, извлеченные из применения латентности как рычага воздействия» авторы уточняют, что стратегия Сеула не нова, и ранее другие страны предпринимали попытки использовать ядерную латентность, чтобы заставить США пойти на определенные уступки. Однако подобные попытки редко приводят к желаемому результату, так как основное ограничение этой стратегии в том, что необходимо убедить США в своей возможности и решимости действительно создать ядерное оружие. Это подразумевает не только наличие инфраструктуры, но и владение технологиями обогащения и переработки, а также готовность идти на значительные экономические затраты и политические риски. США не зря довольно острожно и порой даже скептически относятся к подобным заявлениям со стороны южнокорейского правительства: несмотря на наличие технических мощностей, РК не имеет возможности пойти на такой шаг, как по объективным причинам, которые будут обсуждаться далее, так и в связи с высокими политическими и экономическими рисками.
Более подробно эта тема обсуждается в третьем разделе «Ограничения Сеула в использовании ядерных технологий». В статье анализируется тактика, которой придерживалось руководство РК, постепенно на протяжении многих лет развивая свою ядерную программу и ракетные технологии. Хотя РК обладает техническими мощностями для создания в случае нужды необходимой инфраструктуры, однако доступа к производству расщепляющихся материалов у нее нет. Так что несмотря на то, что правительству РК удалось получить широкую общественную поддержку идеи создания южнокорейского ядерного оружия, реальная возможность провернуть подобное у страны на текущий момент отсутствует. США пристально наблюдают за южнокорейскими исследованиями и разработками в области технологий производства расщепляющихся материалов и переработки ядерных отходов, не позволяя РК переходить черту (чему способствует соглашение о сотрудничестве в области атомной энергии между США и Южной Кореей от 2015 года).
В четвертом разделе «Предельное переговорное преимущество ракетных технологий» авторы отмечают, что РК активно занимается развитием ракетных систем, которые, в частности, могут быть быстро преобразованы в системы доставки ядерного оружия. Важно понимать, что хотя США активно поддерживают военные разработки Сеула в этом направлении, значение этих ракетных комплексов больше связано с возможностью их использования в обычном вооруженном конфликте между РК и КНДР, который был бы нежелателен для США, поскольку потенциально мог бы привести к ядерной эскалации. После победы консерваторов политика РК в отношении КНДР в значительной степени стала напоминать подготовку к противостоянию, а не попытки найти точки соприкосновения и возможные пути для налаживания сотрудничества. Обе стороны все чаще обвиняют друг друга в подрыве доверия и намеренных провокациях, что ведет только к росту напряженности на Корейском полуострове и в АТР.
В пятом разделе «Последствия для политики США в области нераспространения и расширенного ядерного сдерживания» авторы оценивают стратегию Сеула по использованию ядерных и ракетных технологий в качестве рычага давления в переговорах как недостаточно эффективную. Несмотря на то, что РК удалось получить немного более строгие гарантии безопасности от США (выраженные в Вашингтонской декларации от 2023 года), итоги переговоров не вызвали ни одобрения южнокорейских элит, ни общественной поддержки. Так что авторы статьи оправданно ставят под сомнение возможность того, что вопрос о создании РК независимых ядерных арсеналов можно считать закрытым. Можно предположить, что в дальнейшем этот вопрос будет неоднократно обсуждаться между РК и США.
В заключение авторы приходят к выводу, что хотя эта ситуация может вдохновить другие страны, например Японию или Германию, на проведение схожего маневра, вероятность реального нарушения режима нераспространения невелика. По мнению авторов, до тех пор, пока требования со стороны союзников будут разумными, США смогут найти согласованный компромисс. В этой связи стоит отметить, что в последние годы США сталкиваются с ростом недоверия среди стран, находящихся под их ядерным зонтом, к системе ядерного сдерживания и обязательствам США перед союзниками. Учитывая современные мировые политические процессы по формированию нового мирового порядка, а также сопряженные с ними риски, выстроенная между США и их союзниками архитектура безопасности может оказаться нестабильной[3], что неизбежно повышает риски ядерного распространения.
Подводя итоги, можно отметить, что статья представляет собой тщательный и подробный анализ того, как ядерная латентность страны может быть использована в переговорах по ядерным гарантиям между США и их союзниками. Все разделы статьи логически связаны друг с другом; достоинством исследования является его фундированность, а также привлечение не только европейских и американских, но и региональных источников информации и исследований.
Статья рекомендуется к изучению тем, чьи научно-исследовательские интересы лежат в области международной безопасности, ядерного нераспространения и системы безопасности в АТР.
* организация признана нежелательной на территории РФ
[1] «Новая холодная война» в Азии. Глобальное и региональное измерение: монография / под ред. Д.В. Стрельцова. — Москва: Аспект Пресс, 2025. — 285 с.
[2] Публикация по этой теме в южнокорейском издании «The Dong-A Ilbo» (동아일보) от 06.11.2024. URL: https://www.donga.com/news/Politics/article/all/20241106/130368631/2).
[3] The Post-American World and Nuclear Non-Proliferation: 20 years with no room for error. Orlov, Vladimir A., Semenov, Sergey D. // Security Index Yearbook 2024-2025 by PIR&MGIMO Vol.1 Digital Edition. – c. 321.
Ключевые слова: Глобальная безопасность; Стратегическая стабильность; Ядерное нераспространение
NPT
F4/SOR – 25/01/08
