Varma, T. (2024). European Strategic Autonomy: The Path to a Geopolitical Europe. The Washington Quarterly, 47(1), 65–83. https://doi.org/10.1080/0163660X.2024.2327820
В статье Тары Вармы «Европейская стратегическая автономия: путь к геополитической роли Европы» (European Strategic Autonomy: The Path to a Geopolitical Europe) исследуются разные подходы к определению стратегической автономии, факторы, способствующие движению Европы к её обретению, роль США в обеспечении безопасности Европы, а также значение ядерного оружия в укреплении европейской безопасности. Автор выделяет два основных подхода к рассмотрению стратегической автономии: официальный (или бюрократический, институциональный) и практический, отражающий реальные шаги к её достижению. В статье анализируются факторы, способствующие дискуссиям о способности Европы действовать независимо в условиях взаимозависимого мира.
Значительное внимание уделено роли США в обеспечении безопасности Европы. Хотя НАТО остаётся ключевым гарантом безопасности, европейцы, по мнению автора, устали от двойственности позиции США: с одной стороны, они требуют от европейских стран выполнения своих оборонных обязательств, с другой – препятствуют европейским инициативам, таким как Европейский фонд обороны и программа PESCO. Автор призывает европейские страны активизировать свои действия в области традиционной безопасности, на которую они полагались на протяжении более 70 лет, особенно учитывая растущую вовлечённость США в противостояние с Китаем.
Факторы, способствующие переходу Европы к стратегической автономии
Тара Варма выделяет четыре основных причины, по которым Европа начала переосмысливать своё положение в мире и задаваться вопросом о ЕС как геополитической силе, а стратегическая автономия прочно закрепилась в европейской повестке дня.
Пандемия COVID-19. Коронавирус повлиял на государства Европы по-разному – Италия и Франция пострадали сильно, в то время как скандинавские страны ощутили влияние ковида заметно меньше. Но пандемия выявила три большие проблемы, с которыми столкнулся ЕС. Первая – зависимость Европы от третьих стран. Поставки ПЦР-тестов, масок, медикаментов из Индии и Китая это доказывают. Странно, что в этой связи автор не упомянул и неоценимую помощь, которую оказала Россия. В начале пандемии в Италии была самая высокая смертность от вируса в мире, и Россия одна из первых отправила гуманитарную помощь, направила военных вирусологов и специалистов в области эпидемиологии. Но ряд стран Европы видели в этой зависимости показатель слабости ЕС. Вообще, в статье указано, что Китай и Россия якобы использовали медицину в качестве оружия, прибегали к дезинформации. Это заявление, естественно, не подкреплено никакими задокументированными подтверждениями, представляя собой лишь попытку в очередной раз очернить другие государства. Кстати, зависимость была от США, но в другом ключе, тогда Трамп усиленно противился развитию европейской вакцины и накладывал ограничения на деятельность немецкой CureVac.
Вторая проблема – отсутствие единства среди стран ЕС перед лицом общей угрозы. Показательно, как именно страны одна за другой отказывались помогать друг другу в критической ситуации. Когда одни страны Европейского Союза просили финансовую или материальную помощь в борьбе с пандемией, другие сетовали на дороговизну. Таких членов ЕС автор называет бережливыми (frugal states). Однако стоит отдать должное европейской солидарности – хотя мы видим, что государства проявляли отсутствие рвения во взаимопомощи, к концу 2020 года Германия в лице канцлера Ангелы Меркель поменяла свою многолетнюю позицию и выступила за общий кредит ЕС. Беспрецедентное решение ФРГ позволило подтолкнуть и другие frugal states – ЕС выделил 800 миллиардов евро на программу «Next Generation EU», которая все еще в силе и нацелена на изменение экономик, общественного устройства и мышления не только для восстановления от пандемии, но и для создания Европы будущего.[1] Третья проблема, с которой столкнулись страны ЕС – это система здравоохранения, которая традиционно находилась в ведении национальных государств и не регулировалась наднациональными органами. После пандемии страны Европы впервые заговорили о здравоохранении как о такой же важной составляющей общей системы безопасности, как и обороноспособность. ЕС выступил инициатором усиления возможностей Европейского центра профилактики и контроля заболеваний (ECDC) в сфере накопления, распределения защитных средств, СИЗ, масок, медикаментов, вакцин. Таким образом, пандемия способствовала осознанию того, что ЕС в критических ситуациях может и даже должен полагаться на себя, при сохранении взаимозависимости держать единый строй при достижении стратегических задач. Автор описывает такое положение дел как глубокое стратегическое переосмысление.
Начало СВО на Украине. Если ковид для европейцев стал причиной стратегического переосмысления, то СВО стало стратегическим пробуждением (awakening). В феврале 2022 года Европа столкнулась с двумя ударами – факт, что на континенте впервые с 1990-х снова разразилась война, и необходимость отказываться от российских нефти и газа, которые долгие годы служили гарантом европейской энергетической безопасности и роста экономик. По мнению автора, ЕС и США в этот период достигли высочайшего в истории уровня стратегической и политической координации, ЕС сыграл ключевую роль в изолировании России и наложении экономических санкций, финансовой помощи Украине, а США занимались материальным снабжением. Почему же тогда автор считает СВО моментом стратегического пробуждения? Уже к концу 2022 года европейцам стало ясно, что стратегическая автономия не может ограничиваться только, по автору, нетрадиционной безопасностью. ЕС столкнулся с новым табу, который он искоренил – hard security. Автор считает, что поставка летальных вооружений Киеву стала новой точкой в истории Европейского Союза. Тара Варма пишет, что ЕС осознал свою роль в обеспечении безопасности Европы (security provider).
В этой связи отметим, что статья изобилует, к сожалению, пропагандистскими лозунгами. Автор использует крайне высокопарный стиль при описании событий на Украине: восхваляет самоотверженность и стойкость украинских солдат, называет Россию агрессором и нарушителем норм международного права, пишет, что судьбы Украины и Европы переплетены и сейчас Украина защищает не только свою независимость, но и демократию и благополучие всех народов Европы. Считаем, что за ширмой таких фраз автор пытается вписаться в повестку оголтелой русофобии и не анализировать реальную ситуацию, причины начала конфликта, закрывает глаза на все происходящее на Украине. Очевидно, этот пассаж, как минимум, лишен объективности, но, с другой стороны, хорошо демонстрирует нам, какие настроения, если не преобладают, то хотя бы существуют в академической среде западных стран. Тем не менее, мы делаем главный вывод о том, что ЕС с началом СВО стал воспринимать себя иначе и, кстати, считать себя ответственным за все европейское пространство, даже то, которое не входит в Европейский Союз (или, как написала Тара Варма о Молдове и Украине, пока что не входят).
Изменение политического ландшафта Европы. Этот раздел показался нам довольно странным и предвзятым, поскольку опять же он касался исключительно отношения Европы к России. Автор ушел в недавнее прошлое, когда среди европейцев не было консенсуса: углублять ли с Россией политические и экономические связи, разрывать ли их окончательно, или строить совместную Европейскую архитектуру безопасности. Автор акцентирует внимание на ФРГ при правительстве Шольца и его новой политике «смене вех» (Zeitenwende) и осознании себя не только как экономического локомотива Европы, но и важного игрока в сфере безопасности. Между тем автор считает, что в Европе случился раскол – в статье указано, что крайне-левые силы в Болгарии и крайне-правые силы Венгрии выступают за отмену санкций, наносящих вред европейским экономикам. Тара Варма и вспомнила о том, как в 2023 году в поддержку Путину высказался экс-президент Франции Николя Саркози – не без осуждения его слов автор пишет, что необходимо провести кампанию по объяснению широким слоям общества, почему противостоять России выгодно Европе.
Совершенно непонятно, почему в разделе об изменении политического ландшафта Европы автор решил сосредоточиться на необходимости разрывать отношения с Россией, а не описывать то, с чем сталкивается современная Европа на самом деле – рост правых настроений, движений и сил. Если с Венгрией и фигурой Виктора Орбана все понятно, поскольку он у власти уже давно, то почему автор не упоминает о приходе к власти в Италии в 2022 году Джорджи Мелони, в Словакии в 2023 году Роберта Фицо, а в Нидерландах в 2023 году впервые в истории победу правой Партии свободы. Также можно включить в этот список первую после Второй мировой войны победу на национальных выборах Австрии ультраправой Австрийской партии свободы и на местных выборах в Германии первую победу в Тюрингии ультраправой партии «Альтернатива для Германии». Именно на этот реальный сдвиг в политическом ландшафте Европы следовало бы обратить внимание Таре Варме.
Выборы в США в 2024 году – последний фактор перехода к стратегической автономии, о котором пишет автор. Статья была написана еще до смены Байдена на Харрис, поэтому в ней рассматривались варианты прихода к власти Трампа или второго срока Байдена. Автор пишет, что европейцы не хотят видеть Дональда Трампа президентом США. По мнению Тары Вармы, Трамп, который еще в 2016 году называл ЕС противником, может окончательно разорвать связи и разрушить трансатлантическое партнерство.
В статье утверждается, что Байден является последним трансатлантистом в правящих кругах Америки, хотя даже он будет выражать неодобрение любым попыткам Европы укрепить свою обороноспособность вне рамок НАТО. При приходе к власти Трампа (а мы знаем, что на выборах победу одержал Трамп) Америка сосредоточится на Индо-Тихоокеанском регионе, и Европе придется думать о своей обороноспособности самостоятельно. Трамп будет требовать от союзников выполнения условия о 2% ВВП на оборону, иначе, по мнению автора, он может одним взмахом руки выйти из НАТО, как это было с Парижским соглашением и СВПД. Дональда Трампа в статье называют человеком, испытывающим симпатию к авторитарным правителям, что угрожает демократическому развитию Европы, поэтому с его президентством Европа окажется в квази-уязвимом положении и должна форсировать переход к стратегической автономии.
Определение стратегической автономии
Как уже упоминалось, в статье автор сосредоточен на двух подходах к определению стратегической автономии.
Официальный (институциональный). Само понятие впервые появилось во французской Белой книге по обороне и безопасности. Четкого определения не было, интерпретаций могло быть множество, но суть заключалась в необходимости наращивать экономические и торговые связи для создания взаимозависимости, исключающей причину начинать войну. До 2013 года термин оставался малозаметным, пока не появился в докладе Европейского Совета в контексте EDTIB. Тогда стратегическая автономия предполагала развитие обороноспособности и расширение оборонной промышленности стран ЕС вне рамок НАТО, но с целью соответствовать стандартам НАТО. В опубликованной в 2016 году Глобальной стратегии ЕС впервые на доктринальном уровне было отмечено видение ЕС как игрока, продвигающего мир не только внутри Союза, но и за его границами. Долгое время идея стратегической автономии отвергалась странами ЦВЕ (при поддержке США) как французская попытка уклониться от НАТО. Ситуация оставалась такой до февраля 2022 года и начала СВО.
Уже в марте на смену Глобальной стратегии ЕС пришел новый документ – Стратегический компас. Впервые были указаны угрозы, стоящие перед Европой, а также обозначена цель – достичь общей стратегической автономии, но не указано, как это сделать. Причина этого заключается в том, что оборона и безопасность остаются прерогативой национальных государств, и наднациональные органы не могут вмешиваться в эти вопросы. Автор пишет, что изначально ЕС создавался как мирный проект, нацеленный на углубление экономического развития. Однако тот факт, что, по мнению Тары Вармы, отправив Украине летальное вооружение, ЕС ощутил стратегическое пробуждение, свидетельствует о том, что изначальный замысел Союза неизбежно претерпит изменения.
Практический аспект. С практической точки зрения европейцы, стоит признать, достигли определенных успехов. Европа справилась с пандемией COVID-19 и реформировала систему здравоохранения, сделав ее важным элементом общей безопасности. Европа почти избавилась от зависимости от российских энергоносителей. По мнению автора, экономика развивается так, как и должна. Теперь же звучат призывы сосредоточиться на достижении стратегической автономии через развитие обороноспособности. В ЕС функционирует система распределения компетенций: Европейский Союз обладает полнотой полномочий в сфере регулирования рыболовства, монетарной политики, таможенных норм, торговли; имеются частичные компетенции в сферах сельского хозяйства, энергетической безопасности, юстиции, миграции. Вопросы обороны и безопасности не фигурируют ни в одном из списков.
Согласно статье, европейцы изначально передали эти вопросы под контроль США, но в нынешней ситуации растет осознание ошибочности такого подхода. С момента начала СВО и изменения роли ЕС прошло уже почти три года – запасы европейских вооружений истощились, промышленность не способна удовлетворить потребности современной Европы. В условиях, когда вся безопасность зависит от результатов выборов в США, Европа вынуждена реагировать. В статье говорится: «Absent these capacities (об обороноспособности), a geopolitical Europe will not see the light of day.» Мы видим, насколько идея о геополитической роли Европы укоренилась в умах европейцев, и насколько ее реализация зависит от вооружений.
Необходимо также отметить, что общий дух статьи как будто готовит нас к разрыву между США и Европой. Конечно, автор пишет о ключевой роли Америки в обеспечении безопасности, о роли НАТО как средства сдерживания России, но неоднократно проскальзывают идеи о том, что Европа хочет получить статус равного партнера в этом формате. Европа должна сама иметь возможность регулировать свои потребности в обороне, создавать необходимые структуры и предпринимать шаги по укреплению обороноспособности.
США всегда противились любым попыткам Европы каким-либо образом дублировать, замещать или принижать роль НАТО – достаточно вспомнить Соглашение «Берлин плюс» или то, как завершил свою деятельность Западноевропейский Союз. Понимая, что Трамп может вести себя довольно непредсказуемо, в современной европейской политической среде существует дискуссия, состоящая из двух пунктов. Первый – адаптация Договора о ЕС, в частности статьи 42, пункта 7, которая гласит: «В случае, если государство-член подвергнется вооруженной агрессии на его территории, другие государства-члены должны оказать ему помощь и содействие всеми возможными для них средствами…».[2]
Как мы видим, пункт довольно обтекаемый и неточный – не перечислены ни конкретные средства оказания помощи, ни то, кто определит, являются ли они возможными или нет. По мнению европейских политиков, важно выстраивать диалог НАТО-ЕС на новой основе с привлечением европейских институтов, например, Европейского оборонного агентства (EDA). Согласно статье, ЕС доказал эффективность равноправного сотрудничества с НАТО в контексте СВО, разделяя обязанности по поставкам финансовой и материальной помощи Украине. Поэтому возможный выход США из НАТО вызывает серьезные опасения в Европе: если американцы уйдут, кто будет финансировать создание европейской армии, кто обеспечит безопасность европейских членов НАТО, не входящих в ЕС, и, главное, кто будет сдерживать Россию? В этой связи в статье поднимается вопрос ядерного сдерживания. Действительно, при уходе США с континента единственным государством в ЕС, обладающим ядерным оружием, останется Франция.
В Европе также есть Великобритания, вышедшая из ЕС и заморозившая свое участие в диалоге о военной безопасности, особенно в вопросах ядерного сдерживания, сразу после Брексита. Положительным моментом в этом контексте является Соглашение Ланкастер-Хаус 2010 года, установившее диалог между Францией и Великобританией в области обороны и вооружений. Поэтому в условиях отхода от исключительного полагания на НАТО и отсутствия Великобритании как ключевого игрока в ядерном сдерживании в ЕС, Тара Варма говорит не об узкой стратегической автономии ЕС, а о широкой европейской стратегической автономии, включающей все европейские державы. В статье также упоминается идея призыва Франции и Великобритании установить ядерный зонтик над Украиной, опять же в рамках этой широкой автономии. Сама по себе идея не нова – в 2023 году ее уже озвучивал глава МИД Литвы Габриэлюс Ландсбергис. Тогда Мария Захарова назвала это «сотрясанием воздуха», что довольно точно отражает суть. Такое предложение от Тары Вармы кажется очередным пропагандистским лозунгом, дополняющим ранее упомянутые.
Заключение
«Речь идет о будущем Европы» – так автор завершает свою статью. Анализируя вышеизложенное, можно отметить, что статья позволяет нам осознать настроения, царящие в западной академической среде относительно идеи европейской стратегической автономии, понять, как они видят ее достижение и почему это важно для современной Европы. Отношения между ЕС и США находятся в центре внимания, и их будущее нельзя считать предопределенным. В целом, статья Тары Вармы выглядит как восторженная ода Европейскому Союзу и его способности достигать благородных целей сохранения демократии и открытости в борьбе с ревизионистами. Под эту категорию попадает и наша страна, что является главной проблемой.
Вместо того чтобы сосредоточиться на реальных проблемах Европейского Союза – миграционном кризисе, огромной экономической диспропорции между государствами-членами, кризисе идентичности (который неизбежен, учитывая, что изначально миролюбивый ЕС примеряет на себя новые роли в обеспечении военной безопасности) – вместо анализа этих препятствий на пути к достижению стратегической автономии, автор неоднократно высказывает поддержку Украине и обвиняет Россию в угрозе европейской демократической системе, что ставит под сомнение объективность и ценность этой статьи.
[1] Подробнее о программе см. https://next-generation-eu.europa.eu/index_en
[2] Договор о Европейском Союзе (новая редакция) – URL: https://eulaw.ru/treaties/teu/
Ключевые слова: Глобальная безопасность; Европейская безопасность; Стратегическая стабильность
RUF
F4/SOR – 25/01/10
