По следам Х Обзорной конференции: фактор ЗАЭС, или почему не удалось принять Итоговый документ
Сейчас, когда листаешь новости о прошедшей Обзорной конференции, в основном натыкаешься на заголовки: «Россия сорвала принятие итогового документа X Обзорной конференции ДНЯО». Причина тоже заведомо известна: Россия выступила против формулировок положения об Украине и Запорожской АЭС в проекте документа. От поверхностных заголовков становится, как минимум, досадно: даже сейчас, когда виновник обстрелов негласно известен и становится понятно, по чьей лживой кривой пошла Обзорная конференция ДНЯО, Россию продолжают обвинять во всех несчастьях. Украинская делегация во время последнего дня конференции 26 августа на пленарном заседании заявила: «Член одной делегации вчера сказал, что ДНЯО — это не про правду. Мы не согласны». Весь зал захлопал. Но правда осталась у каждого своя.
Попробуем отследить динамику ситуации вокруг Запорожской АЭС на конференции. Вопрос о ядерной безопасности станции поднимался в одном из рабочих документов, представленных к началу конференции. Этот документ был подготовлен Венской группой десяти и в нем осуждалось «незаконное вторжение» России в Украину, а также говорилось о необходимости обеспечить ядерную безопасность ядерных объектов Украины, находящихся в зоне боевых действий. Российская делегация была готова к тому, что обвинения в агрессии станут «тяжелой артиллерией» западников на конференции. Вопрос был лишь в том, будет ли это наступление настолько бескомпромиссным, чтобы свести на нет принятие итогового документа. Увы, да.
Украинские атаки на ЗАЭС начались как по часам: как заметил один из участников на конференции, частые обстрелы стали «трендом» именно с конца июля, т.е. перед самым началом конференции. Украинская делегация еще во время первого дня потребовала ни много, ни мало закрыть небо над АЭС по всей стране и обеспечить ее системами противовоздушной обороны, а также «показать, что агрессор не может не быть наказан». 3 августа Рафаэль Гросси констатировал, что «АЭС полностью вышла из-под контроля МАГАТЭ».
Потом, после того как 5 августа прошли обстрелы, в результате которых были повреждены азотно-кислородная станция и здание сухого хранилища ОЯТ, украинцы во втором комитете изменили свои требования: теперь нужно было «вывести российские войска с крупнейшего в Европе ядерного объекта и обеспечить его полную демилитаризацию». Затем, казалось, формулировки стали мягче: «Конференция призывает восстановить контроль компетентных органов Украины над ЗАЭС». Но так только казалось. B залах второго комитета и второго вспомогательного органа еще не раз звучали взаимные обвинения и «открывались» новые случаи обстрелов и «взятия в заложники» украинских сотрудников, работающих на АЭС. К сожалению, весь западный оркестр дружно «сфальшивил» и поддержал лишенные здравого смысла обвинения несмотря на то, что еще с 28 февраля территория ЗАЭС находится под контролем России. Стратегия Украины и западников оказалась еще более деструктивной, чем представляли сначала. Ведь были надежды, что все, что связано с СВО будет «задавать тон» в первые недели, а затем отойдет на второй план. Однако вместо этого, последний вариант рабочего документа второго комитета оказался гораздо более «однобоким», чем предыдущие два.
По сути, вся вина за происходящее вокруг АЭС была возложена на Россию, и Россия должна была вернуть ЗАЭС и другие ядерные объекты Украины под контроль украинских властей для «обеспечения их физической и ядерной безопасности». Фактически такая формулировка была откатом назад по сравнению с предыдущими версиями документа и не позволила сторонам хоть немного продвинуться к выработке взаимоприемлемого текста. Российская сторона выдвигала консенсусные варианты.
Так, глава делегации И. С. Вишневецкий на одном из заседаний второго комитета констатировал: «Документ освещает ситуацию однобоко и не подходит российской делегации. Консенсус может быть найден, но не на основе документа, а на основе двух моментов. Во-первых, все страны без исключения обеспокоены военными действиями вокруг Запорожской АЭС. Во-вторых, важно констатировать необходимость осуществления деятельности МАГАТЭ на основе мандата Агентства. Сейчас ведутся переговоры сторон и обсуждается много вопросов. Главный из них – как обеспечить безопасность миссии». Обрушившийся после этих слов град возражений показал, что Запад не намерен идти на компромисс. И хотя в проекте итогового документа, составленного председателем конференции, избегалось упоминание России, время, необходимое для конструктивного обсуждения было упущено. После того, как на последнем пленарном заседании слово взял российский представитель и выразил несогласие с формулировками проекта итогового документа, председатель конференции Г. Злаувинен с грустью констатировал, что компромисса найти не удастся.
Почему Украине могло быть невыгодно прибытие миссии МАГАТЭ на ЗАЭС и как это связано с ОК ДНЯО?
Не секрет, что с прибытием миссии МАГАТЭ на ЗАЭС тянули долго и стороны обвиняли друг друга в нежелании допуска миссии на объект. В российских СМИ было много спекуляций о том, почему Киев не желал прибытия МАГАТЭ на ЗАЭС. Но после интенсивных обстрелов в августе стало очевидным: Украина боялась, что МАГАТЭ станет известно о том, кто проводил обстрелы. Если бы об этом стало официально или неофициально, но достоверно известно в ходе Обзорной конференции, все аргументы украинской делегации повернулись бы для них острием.
Да и Запад мог гораздо более спокойно «подпевать» Украине, не боясь, что правда может стать известна. «Второй скрипкой» в этой нескладной композиции выступили французы. Именно Франция в последний день конференции представила совместное заявление, осуждающее «российскую агрессию», во время которого российская делегация покинула зал. Сначала немного удивляло, что в перерывах между заседаниями во втором комитете глава французской делегации чаще всего «кружился» не вокруг американцев, британцев или южнокорейцев, а вокруг украинцев. Украина же каждый раз после обвинений в адрес России, не забывала упомянуть о недопустимости ядерной программы КНДР. Поясним здесь, что для Франции вопрос о северокорейской ядерной программе является одним из приоритетных в Обзорном процессе ДНЯО. Достаточно сказать, что второе совместное заявление, автором которого выступила Франция, было как раз по КНДР. Почему? Как пояснил южнокорейский делегат на конференции, за этим вряд ли стоят какие-то конкретные интересы, скорее Франция пытается «найти для себя нишу в Обзорном процессе ДНЯО». Видимо, наполеоновский комплекс не исчерпал себя и «найти свою нишу» оказалось важнее, чем найти консенсус. Как искупить грехи католики тоже нашли – уже к концу конференции, 25 августа, президент Франции Э. Макрон встретился с Р. Гросси, чтобы обсудить миссию МАГАТЭ на ЗАЭС. Миссия украино-французского тандема была выполнена, настал черед миссии МАГАТЭ. По иронии эти две миссии имели абсолютно противоположные цели с точки зрения обеспечения ядерной безопасности Запорожской АЭС. Но одна не выдала другую. Как известно, в отчете, представленном МАГАТЭ не указывается, с чьей стороны проходили обстрелы.
Были ли у Украины другие основания бояться прибытия МАГАТЭ на ЗАЭС?
В интернете и телеграмм-каналах наиболее популярными стали еще две версии: первая – о том, что на ЗАЭС стоит устаревшее оборудование, которое не соответствует стандартам ядерной безопасности, и вторая – что украинцы проводили эксперименты с ОЯТ, хранящемся на станции, в целях получения «грязной» или даже ядерной бомбы. На наш взгляд, хотя обе версии могут иметь под собой основания, вряд ли они стали причинами скрытого нежелания Киева допускать МАГАТЭ на объект. Во-первых, потому что МАГАТЭ опирается прежде всего на документы, предоставляемые национальным оператором (в данном случае Энергоатомом), и не проводит собственных технических проверок на объекте. Агентство может только зафиксировать то, что оно увидело при посещении объекта и сравнить с информацией, предоставленной национальным органом – например, какие повреждения присутствуют на станции. Именно поэтому отчет МАГАТЭ все время ссылается на сообщения, полученные от украинских властей. Во-вторых, ЗАЭС – это объект, который попадает под действия соглашения о гарантиях между Украиной и МАГАТЭ. А это значит, что ранее на нем регулярно проводились инспекции МАГАТЭ и последняя инспекция, проведенная в 2020 г., никаких проблем с оборудованием или использованием ОЯТ не выявила. Кроме того, на объекте круглосуточно работают камеры агентства.
Одним словом, все, что МАГАТЭ могло знать о станции в отношении ОЯТ или используемого оборудования, оно уже знало. В то же время, как уже было сказано, это не может служить абсолютной гарантией того, что проблемы с эксплуатацией станции действительно существуют.
Что касается экспериментов с ОЯТ на ЗАЭС, вокруг этой версии больше всего спекуляций и меньше всего доказательств. Теоретически, АЭС — это объект, на котором, конечно, можно проводить эксперименты под прикрытием повышенного уровня радиационного фона. В то же время члены Экспертного совета ПИР-Центра, знакомые с проблематикой украинского мирного атома, заявили, что им о таких экспериментах ничего неизвестно. Официальных доказательств с российской или с чье-то еще стороны также представлено не было, хотя, согласно отчету МАГАТЭ Росатом уже проводил осмотр станции: «3 марта Украина сообщила МАГАТЭ, что по крайней мере 11 представителей ГК «Росатом» присутствовали на месте. 29 апреля украинские власти сообщили, что Росэнергоатом — подразделение Росатома — направило на ЗАЭС группу специалистов-атомщиков. Эти специалисты затребовали ежедневные отчеты от руководства АЭС о «конфиденциальных вопросах» по функционированию АЭС, включая аспекты, связанные с администрированием и управлением, техническим обслуживанием и ремонтными работами, безопасностью», а также обращением с ядерным топливом, отработавшим ядерным топливом и радиоактивными отходами». Пока что обвинения в экспериментах с ОЯТ не нашли официального подтверждения.
А вот наличие устаревшего оборудования – гораздо более вероятная проблема. Не секрет, что украинская атомная энергетика на протяжении последних нескольких лет находилась в состоянии кризиса. Парк оборудования долгое время нуждался в ремонте и обновлении. В прессе то и дело появлялись сообщения о том, что власти неоднократно продлевали срок эксплуатации реакторов без должного ремонта. То же самое касалось и Ровенской, и Южно-Украинской АЭС. Известно, что проектный срок эксплуатации первого блока ЗАЭС завершился в 2015 г., второго – в 2016, третьего -в 2017, четвертого – в 2018, пятого – в 2020. Все сроки были продлены на 10 лет. Продление сроков эксплуатации АЭС – общемировой тренд. Однако, все-таки считается, что пролонгация и ремонтные работы должны вестись в тесной координации с исполнителем заказа (т.е. с Россией). Украина же еще при Викторе Ющенко перешла на политику импортозамещения в области атомной энергетики, и, хотя в некоторых областях (например, поставка ядерного топлива) сотрудничество все еще продолжалось, диалога с российской стороной по поводу безопасного продления эксплуатационного срока АЭС не велось. Более того, есть все основания полагать, что Украина будет продолжать эксплуатировать действующие реакторы. Энергетическая стратегия Украины до 2035 г. предусматривает продление сроков эксплуатации всех действующих АЭС. Между тем, в СМИ не раз приходили сообщения о том, что украинские атомщики призывают власти обратить внимание на проблему устаревшего оборудования. Так, в 2020 г. было опубликовано открытое письмо президенту Украины В. Зеленскому, подписанное в т.ч. бывшим директором Запорожской АЭС Владимиром Бронниковым и бывшим директором Ровненской АЭС Владимиром Коровкиным. В письме среди прочих проблем говорилось о том, что «Энергоатом» не имеет достаточно «финансовых средств для обеспечения безопасности АЭС и закупки ядерного топлива».
Демонтаж советских реакторов, который станет насущным вопросом не сегодня, так завтра, – тоже нелегкий вопрос в украинских реалиях. Дело в том, что обычно средства на закрытие АЭС закладываются в стоимость электроэнергии, получаемой с нее, и ежегодно отчисляются в фонд оператора. Энергоатом стал производить такие отчисления только с 2005 г. (по 280 млн гривен в год). С 2016 г. эту сумму повысили до 780 миллионов. К 2019 г. удалось «накопить» только 3,7 млрд гривен, что равно около 100 млн долларам, что не хватит на закрытие даже одного реактора. По оптимистичным прогнозам «Энергоатома», закрытие одного блока ВВЭР-440 будет стоить 288 млн долларов, закрытие тех же самых реакторов в Болгарии и Словакии, по оценкам Еврокомиссии, будет стоить больше миллиарда долларов. Всего на Украине находятся 15 энергоблоков. При этом, АЭС обеспечивают около 50% всего энергопотребления страны. Простая математика дает понять, что единственным выходом на сегодня является грамотное и безопасное продление сроков эксплуатации АЭС, которое, по мнению российских экспертов, возможно только в тесной координации с Росатомом и при достаточном финансировании.
Другой вопрос, касающийся ядерной безопасности украинской атомной энергетики -совместимость советских реакторов ВВЭР-1000 на ЗАЭС и американского ядерного топлива Westinghouse, которое должно было заменить российские сборки. В 2011 году первые американские ТВС были установлены в одном из реакторов Южно-Украинской АЭС, однако всего год спустя из-за поломок их эксплуатация была остановлена. Известно, что сначала топливо не подошло и на помощь вновь пришел российский ТВЭЛ. В 2016 г. к идее «диверсификации» поставок топлива вернулись, и сейчас шесть блоков на ЗАЭС и Южно-Украинской АЭС работают на американском топливе. При этом, подчеркиваем, что с российской стороной консультации по поводу совместимости ВВЭР-1000 и американских сборок не проводились.
О ядерной безопасности на ЗАЭС в настоящее время
Как отметил один из членов Экспертного совета ПИР-Центра, ситуация на ЗАЭС уникальна в том смысле, что, по сути, за ядерную и за физическую безопасность станции отвечают разные стороны. За ядерной безопасностью следит «Энергоатом», а за физической ( охрана станции, предотвращение хищения ядерного материала) – российские военные. Это уже создало определенные коллизии в работе станции. Так, согласно отчету МАГАТЭ, украинские атомщики не допускаются в кризисный центр станции, который охраняют российские военные. Также, особый контроль установлен за хранилищем ОЯТ. Как отметило МАГАТЭ, такая ситуация может создать «препятствия для принятия решений».
Что касается наиболее уязвимых объектов станции, благодаря многочисленным анализам экспертов и отчету МАГАТЭ, они давно известны:
- Хранилище отработавшего ядерного топлива. Как отмечают эксперты, контейнеры, в которых хранится ОЯТ, достаточно прочные, да и в целом ЗАЭС может выдержать падение самолета. Однако в случае повреждения масштаб заражения может оказаться очень большим – в зависимости от наличия ветра и попадания радиоактивных веществ в Днепр.
- Энергоблок. При попадании снаряда в энергоблок может произойти перегрев топлива, в результате чего происходит выделение водорода из циркониевых стержней и накопление инертных газов, которые при достижении определенной температуры вызывают взрыв.
- . Это и поддерживало питание систем охлаждения реактора, которые имеют решающее значение для предотвращения ядерной безопасности станции. При исчезновении внешнего охлаждения станция сможет какое-то время работать, т.к. частично сброс энергии будет происходить. Дальнейший перегрев приводит к тому, что топливо начинает плавиться, что вызывает цепную реакцию и, следовательно, аварию, подобную авариям в Чернобыле или на Фукусиме.
К сожалению, из-за того, что итоговый документ ДНЯО так и не удалось принять, мир не смог зафиксировать опасный для всего человечества прецедент – ведение военных действий вокруг АЭС. Остается надеяться, что ядерной катастрофы удастся избежать, а атомная энергетика ответит повышением мер резистентности АЭС к обстрелам. Чернобыльский синдром привел к повышению эффективности аварийной защиты, Спитакское землетрясение – к повышению сейсмической устойчивости АЭС, Фукусима – к появлению реакторов с более продвинутой системой охлаждения. После 11 сентября АЭС стали устойчивы даже к падению самолета. Прецедент на Запорожской АЭС скорее всего создаст спрос на реакторы, которые были бы неуязвимы перед артобстрелами. Конечно, это приведет к повышению стоимости энергоблока и, следовательно, к повышению стоимости электроэнергии.
Одним словом, несомненно, между Обзорным процессом ДНЯО и ситуацией на ЗАЭС связь есть. Оставим за скобками вопрос о том, насколько специально и искусственно она была создана и кто в этом участвовал. Фактор Запорожской АЭС не только блокировал принятие итогового документа, но и отвлек внимание от обсуждения других не менее важных вопросов конференции – создание ЗСОМУ на Ближнем Востоке, AUKUS, ДЗЯО. Сожаление вызывает то, что объективность и воля к укреплению режима нераспространения были принесены в жертву политическим предпочтениям, «порядку, основанному на правилах». Разве это не означает, что дипломатия проиграла?
Ключевые слова: ДНЯО; Европейская безопасность
