№ 24 (41), 2025. Ракеты Tomahawk как инструмент давления: что стоит за планами Трампа?: Интервью Юрия Шахова с Андреем Кортуновым

Эксклюзивное интервью

Возможная передача Украине американских крылатых ракет Tomahawk пока выглядит как очередной элемент военной помощи. Но за этим обсуждением стоят куда более сложные расчеты – баланс между политическим давлением и стратегическим риском, проверка пределов российской реакции и готовности Европы платить за эскалацию. Почему Трамп может использовать тему Tomahawk как инструмент торга с Москвой, и чем подобный шаг грозит самой архитектуре европейской безопасности – читайте подробнее в интервью с Андреем Кортуновым, членом Экспертного совета ПИР-Центра с 2003 года, научным руководителем и членом президиума Российского совета по международным делам.

Интервью провёл Юрий Шахов, редактор блока «Информация и цифровые коммуникации» ПИР-Центра.

Юрий Шахов: Не готовятся ли США использовать возможную поставку ракет Tomahawk как контролируемую провокацию, чтобы втянуть Россию в прямое столкновение с НАТО? Официально – помощь союзнику, фактически – проверка, насколько далеко Россия готова отступить перед американской проекцией силы.

Андрей Кортунов: Не уверен, что администрация Трампа заинтересована в большой европейской войне, которую будет очень трудно, если вообще возможно удержать на региональном уровне. А вот очередная «проверка» России – вполне возможная цель Трампа, который част использует тактику давления в отношениях как со своими оппонентами, так и со своими союзниками. Увеличение издержек российской стороны, с точки зрения руководства США, могло бы стать дополнительным стимулом для Кремля согласиться на те условия перемирия, на которых настаивает американская сторона.

Юрий Шахов: Каждый новый пакет оружия – попытка оттянуть момент признания, что стратегическая цель поражения России на поле боя недостижима. Как Вы считаете, не превращает ли потенциальная передача Tomahawk сам Запад в заложника собственного страха потерять лицо?

Андрей Кортунов: Судя по всему, в Вашингтоне, в отличие от большинства европейских столиц, уже осознают невозможность нанести стратегическое поражение России на поле боя. Но и безоговорочно признать победу Москвы в Белом доме не готовы, поскольку такое признание одновременно означало бы признание поражения США в этом конфликте. Потенциальная передача ракет Tomahawk – это еще один козырь, который можно бросить на стол переговоров. Но Трамп долго держал этот козырь в рукаве, поскольку он не может уверенно предсказать российскую реакцию на такое решение.

Юрий Шахов: Не рискует ли Вашингтон ради тактической выгоды втянуть Европу в стратегическую катастрофу? Как известно, США находятся за океаном, а последствия эскалации, прежде всего военные/ядерные и экономические, выпадут на Европу.

Андрей Кортунов: Насколько можно судить, судьба Европы Трампа не особенно тревожит. Он целенаправленно усугубляет проблемы своих европейских союзников, вводя новые тарифы в отношении ЕС, требуя новых европейских инвестиций в Соединённых Штатах, настаивая на увеличении европейского вклада в НАТО, провоцируя торговую войну между Евросоюзом и Китаем и пр. Конечно, любая возможная эскалация российско-украинского конфликта в первую очередь скажется на Европе, а не на США. С токи зрения Трампа, это справедливо, поскольку речь идет именно о европейском конфликте, и именно Европа занимает в нем самые жесткие позиции.

Юрий Шахов: Не станет ли потенциальная поставка Tomahawk последним шагом к разрушению всей системы стратегической стабильности? После развала ДРСМД и туманной судьбы СНВ-3 любое размещение дальнобойных ракет в Восточной Европе – это шаг к новой гонке вооружений. Не означает ли это, что Европа возвращается в эпоху «на прицеле», когда решение о войне измеряется минутами, а не дипломатией или мы уже давно вернулись во времена Холодной войны?

Андрей Кортунов: Холодная война – весьма протяженный период истории. При неблагоприятном стечении обстоятельств есть риск возвращения в самую начальную ее фазу – в конец 40-х – 50-е гг. прошлого века, когда в Европе, да и в мире в целом отсутствовали механизмы контроля над вооружениями, меры доверия в военной сфере, когда Восток и Запад практически на ощупь определяли красные линии друг друга. Эта начальная фаза сопровождалась интенсивной гонкой вооружений, повышенными политическими рисками и угрозами непреднамеренной эскалации. Очень не хотелось бы повторить этот опыт спустя три четверти века.

Ключевые слова: Международная безопасность; Россия; США; Контроль над вооружениями

AC

E16/SHAH – 25/10/16