В конце июня 2022 г. на онлайн-саммите БРИКС+ сразу две страны, Иран и Аргентина, подали заявки на присоединение к группе. О перспективах присоединения новых членов к БРИКС ПИР-Центр писал ещё год назад в своём докладе Шестая буква БРИКС: международная безопасность и интересы Россиипод редакцией Владимира Орлова и Сергея Семенова. Сегодня мы поговорили с заместителем Председателя правления Национального комитета по исследованию БРИКС, членом Экспертного совета ПИР-Центра Г. Д. Толорая о том, какие преимущества дало бы вступление двух стран в БРИКС и какие трудности испытывает БРИКС на данном этапе.
Георгий Давидович, почему, по Вашему мнению, Аргентина и Иран решили подать заявку на участие в группе несмотря на столь неоднозначное отношение к одной из участниц группы -России – в мире?
Вопрос о присоединении других стран стоял давно. Напомню, что до этого была концепция Outreach, то есть каждая страна председатель приглашала страны, регионы, с которыми она активно сотрудничала. Например, для ЮАР это были страны Африки, для Бразилии страны Латинской Америки, для Индии – Южная Азия и т.д.. Китай стал понемногу продвигать другой подход, который одобряла Россия, – привлекать не столько региональных игроков, сколько игроков, способных внести значительный вклад в развитие БРИКС. Я в свое время это назвал «кругом друзей» БРИКС. Потом это было названо BRICS+, или еще их можно назвать like-minded countries, т.е. государства- единомышленники. Эти страны были приглашены Китаем на последний саммит БРИКС, прошедший в конце июня 2022 г.. Благодаря в т.ч. политической конъюнктуре, дело, кажется, сдвинулось с мертвой точки.
Аргентина среди приглашенных стран выделяется тем, что она давно пыталась найти более тесные контакты с БРИКС. Неоднократно высказывались эти мысли и в контакте с российской стороной, и на других площадках. Поэтому заявка Аргентины удивления не вызывает.
Для Ирана это жест скорее политический, что ставит БРИКС в очень непростую ситуацию в рамках отношений со странами Ближнего Востока. Дело в том, что Иран воспринимает БРИКС как антиамериканскую платформу. В глубине души так считают и Россия с Китаем. Однако Бразилия, ЮАР и, в особенности Индия, против такой интерпретации. Мы их понимаем и, в принципе, не хотим, чтобы БРИКС был платформой «анти». Мы хотим, чтобы он был платформой притяжения других цивилизаций и объединений, платформой для сотрудничества на прозрачных и понятных основах без диктата и попыток доминировать, что характерно для коллективного Запада.
Логичным был бы прием таких стран как Индонезия или одной из крупных африканских стран. Речь даже шла о Турции и о Мексике. Но Мексика неразрывно связана с США, поэтому вряд ли мексиканцам это позволят, а Турция – игрок противоречивый, хотя, на мой взгляд, это было бы интересное добавление, которое принесло бы преимущества, но также определенные проблемы.
Российская сторона предлагает определить процедуру и требования к новым членам. Есть ли понимание, что это будут за требования?
В истории БРИКС есть прецедент присоединения новой страны-участницы – это присоединение ЮАР в 2011 г.. Но этот вопрос тогда решался волюнтаристски. Тогда основным «драйвером» было то, что нужен представитель африканского континента, причем достаточно развитый и достаточно вовлеченный в международные отношения. Лучшего варианта не было, поэтому консенсус был достигнут.
Сегодня над критериями для присоединения еще предстоит работать. Это должны быть как экономические, так и политические критерии. Политические мы не будем сильно «выпячивать», но они должны включать приверженность независимой линии, многополярному миру, центральной роли ООН, соблюдению международного права, а не rules–basedorder, т.е. определенное понимание того, что страны должны сотрудничать на равноправной основе, на основании суверенного равенства и консенсуса.
Экономические и даже физико-географические требования тоже должны быть. С точки зрения экономики, это определенная экономическая стабильность. И в этой связи встают вопросы в отношении Аргентины и Ирана. В БРИКС действует валютный пул для помощи странам, в которых наблюдаются проблемы с национальной валютой. Аргентина известна тем, что там происходят постоянные кризисы аргентинского песо. Поэтому вопрос о том, допустят ли страны БРИКС доступ к этому резервному пулу при присоединении Аргентины, остается открытым.
Что касается физико-географических критериев, БРИКС изначально сформировалась как союз не стран, а даже цивилизаций, поскольку и Китай, и Индия, и Россия в какой-то мере, и ЮАР, представляющая африканский континент, и Бразилия, представляющая латиноамериканскую общность, являются по сути цивилизационными платформами. Ясно, что страны, которые претендуют на присоединение к БРИКС должны быть достаточно густонаселенными, обладать достаточно большим экономическим потенциалом. Я уже упомянул Индонезию. Это ведь крупнейшая мусульманская страна. Мусульманская цивилизация фактически никак не представлена в БРИКС, если не брать в расчет Индию, где только часть населения мусульмане. Т.е. Индонезия по всем параметрам подходит. Про другие страны надо подумать. Я придерживаюсь все-таки поэтапного подхода. Сначала странам нужно предоставлять статус «партнера по диалогу» для формирования опыта сотрудничества и кадров. Что, например, африканцы знают об Иране? Очень мало. Т.е. должен быть сначала период «притирки». Следующий шаг может быть, например, «наблюдатель». И необязательно, чтобы это был какой-то быстрый процесс. В ЕС страны ждут статуса члена десятки лет, и некоторые этим довольны. Таким образом, БРИКС должен иметь более ступенчатый процесс присоединения новых стран.
Это, между прочим, отсылает нас к вопросу о необходимости дальнейшей институционализации БРИКС. Сейчас нет никакого механизма управления и даже Секретариата, который бы просто вел учет, о чем велись переговоры и чем они закончились. Доходит до смешного: иногда удавалось сравнивать записи переговоров разных сторон и различия были существенными, каждая сторона понимала что-то по-своему. Поэтому элементарно, чтобы знать, до чего договорились, нужен какой-то координационный центр. Этому может противиться, например, Индия, которая очень осторожно относится к идее создания наднациональных органов. Но если мы говорим о присоединении новых членов, о взаимодействии с ними, такой центр необходим.
Многие обвиняют БРИКС в том, что она имеет “звездообразную структуру”,т.е. все страны прежде всего развивают сотрудничество с Китаем как самым мощным экономическим игроком. Как Вы относитесь к данной точке зрения ? И можно ли сказать , что интерес двух стран к БРИКС продиктован прежде всего желанием расширения сотрудничества с Китаем?
Есть два ответа на этот вопрос. С одной стороны, у Китая, действительно гораздо более тесные экономические связи с участниками, чем у участников между собой. В то же время БРИКС способствует расширению сотрудничества этих стран. Так, например, БРИКС способствовала расширению связей России с ЮАР или между Бразилией и Индией. Конечно, Китай и дальше будет оставаться в центре, но членство в БРИКС, несомненно, будет катализатором развития сотрудничества между всеми странами БРИКС.
Вторая часть ответа состоит в том, что БРИКС – это прежде всего механизм либо для формирования новой глобальной структуры управления, либо для получения более достойного места в существующей глобальной системе управления, которая контролируется Западом. Однако признаков того, что Запад «подвинется» сегодня нет. Наши попытки получить большее влияние в МВФ, во Всемирном банке с помощью изменения порядка голосования, кадрового состава, механизма принятия решений вызывали сильное сопротивление. То есть речь идет о создании новой структуры управления на пространстве стран БРИКС, которая как-то будет связана с существующей структурой управления. И те страны, которые решают сегодня присоединиться, будут обладать большими преимуществами, чем те, которые вне БРИКС, поскольку интересы первых будут учитываться.
На Ваш взгляд, какие бы преимущества получили бы обе страны, присоединившись к БРИКС, и ,наоборот, в чем заключаются преимущества для БРИКС от участия Ирана и Аргентины? Какие области выглядят приоритетными для этих стран с точки зрения сотрудничества со странами БРИКС?
Аргентина – это, конечно, сельское хозяйство и рынок продовольствия. И это крайне важно в нынешней ситуации прежде всего с точки зрения координации. Иран – это огромные ресурсы, которые сейчас находятся «под замком» из-за санкций. БРИКС в свою очередь могла бы дать этим странам технологии и оборудование. Так что думаю, экономическое взаимодополнение будет весомым.
Интервью провела помощник директора Программы «Глобальная и региональная безопасность: новые идеи для России» Александра Зубенко
