Эксклюзивное интервью
Директор и основатель ПИР-Центра Владимир Орлов дал интервью чешскому изданию Lidovky, в котором рассказал об изменениях в российской ядерной доктрине, ядерной политике России, а также о взаимоотношениях с Западом на фоне современного геополитического кризиса.
Lidovky: Пресс-секретарь Кремля Дмитрий Песков сказал, что заявление Владимира Путина относительно ядерной доктрины Российской Федерации является сигналом для Запада. В чем этот сигнал?
Владимир Орлов: Это сигнал о том, что сдержанность России не является безграничной. До сих пор Россия проявляла максимальную сдержанность в вопросе применения ядерного оружия. Максимум, что она делала — это проводила учения с нестратегическими тактическими ядерными вооружениями, не предпринимая других шагов.
Да, в начале специальной военной операции наши ядерные силы были приведены в полную боевую готовность. Но это нормально в условиях конфликта.
Коллективный Запад понял, что, поставляя Украине дальнобойное оружие, которое угрожает безопасности России, её военному и человеческому потенциалу, и разрешая его использование на территории Российской Федерации, Запад пересекает т.н. «красные линии». Таким образом, он фактически вовлекается в конфликт.
Lidovky: Что Вы подразумеваете под коллективным Западом?
Владимир Орлов: Когда мы говорим о ядерном оружии в контексте коллективного Запада, это более широкое понятие. Оно касается и Чехии. Хотя Чехия не обладает собственным ядерным арсеналом, как член НАТО она косвенно вовлечена в ядерные вопросы, как и другие западные государства, не имеющие ядерного оружия.
Североатлантический альянс фактически располагает ядерным арсеналом. Три страны-члена НАТО имеют ядерное оружие: США, Великобритания и Франция. Хотя Франция всегда подчеркивает независимость своего ядерного арсенала, это не столь важно в контексте членства в НАТО, поскольку Франция все равно является частью альянса.
Lidovky: Тем не менее на Западе существует убеждение, что Россия блефует, что «красные линии» не существуют, и они не верят в возможность применения Россией ядерного оружия. Как Вы к этому относитесь?
Владимир Орлов: Я согласен с вашим тезисом о том, что на Западе многие считают, что Россия только пугает ядерным оружием. Причем это делают не столько военные, сколько политологи, такие как Сергей Караганов. Именно поэтому Путин затронул тему применения ядерного оружия на специальном заседании Совета безопасности России, а не, скажем, на Петербургском международном экономическом форуме.
Кроме того, его заявление совпало с проведением Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке, где присутствует множество мировых лидеров, и, понятное дело, большое внимание уделяется вопросам безопасности, включая ядерное оружие и конфликт на Украине.
Таким образом, на мой взгляд, этим совещанием Москва подает сигнал о том, что Россия пересматривает свою ядерную политику — от максимально сдержанной к просто сдержанной.
Мы не стремимся пугать кого-либо ядерным оружием или четко обозначать, когда и при каких обстоятельствах оно может быть использовано. Мы лишь описываем общие рамки его возможного применения с учетом изменившихся для России геополитических условий. При этом мы сохраняем ответственность в контексте применения ядерного оружия и будем его использовать только в строго определенных ситуациях. Можно уверенно сказать, что для большинства случаев, связанных с нынешним конфликтом, России ядерное оружие по-прежнему совершенно не нужно. У России есть качественные высокоточные и другие виды стратегического вооружения в неядерном оснащении, которые позволяют и будут позволять решать поставленные военные задачи.
Lidovky: Снижает ли Россия порог для применения ядерного оружия?
Владимир Орлов: Конечно, порог применения ядерного оружия снижается. Россия долгое время старалась этого избежать. В целом, она не стремилась изменять свою военную доктрину в ядерной части, но, наблюдая, как страны коллективного Запада, включая три ядерные государства НАТО, продолжают эскалацию, усиливают её или рассматривают возможность её усиления, Россия начала рассматривать новые варианты, которые изначально не планировались в начале украинского конфликта.
Сейчас действительно можно говорить, что порог применения ядерного оружия снижается.
Lidovky: Усложнилась ли интерпретация ядерной доктрины после февраля 2022 года, когда Россия расширила свою территорию за счет так называемых новых территорий (Донецк, Луганск, часть Херсонской области и Запорожье), несмотря на то, что большинство стран, включая потенциальных и реальных врагов России, не признают это расширение?
Владимир Орлов: Действительно, существует разная интерпретация границ Российской Федерации. Например, в Чехии или в любой из ядерных стран НАТО, таких как США, Великобритания или Франция, границы России рассматриваются такими, какими они были до 2014 года — без Крыма, Донецкой и Луганской Народных Республик, а также без Запорожской и Херсонской областей.
Я, как гражданин России, открывая российскую Конституцию, вижу там конституционное определение границ моей страны. Как аналитик, могу сказать, что здесь есть противоречие и повышение напряженности, потому что с точки зрения России наша территория включает Крым, Херсон, Запорожье, а также ДНР и ЛНР, не все из которых ещё полностью освобождены Россией.
Когда мы говорим о массированном неядерном ударе, который могут нанести страны Запада или их союзники, включая ядерные государства НАТО, например с использованием воздушно-космических средств, то в России это воспринимается как угроза всем территориям, которые прописаны в Конституции. Было бы несправедливо и чудовищно по отношению к гражданам России, проживающим на этих территориях, если бы государство заявило, что будет действовать иначе в случае атак на них. Это неприемлемо, и такого не будет.
Безусловно, часть российских территорий сейчас находится в горячей зоне конфликта, что повышает риски, в том числе ядерные, и это нельзя отрицать.
Lidovky: Существовали ли в последние годы ситуации, когда Россия могла бы применить ядерное оружие, например, тактическое?
Владимир Орлов: По моим представлениям, Российская Федерация в вопросах ядерного оружия всегда вела себя значительно сдержаннее, строже и аккуратнее, чем многие другие страны. Мы действуем осторожнее и сдержаннее, чем ожидали многие.
Из-за этого на Западе часто считают, что Россия блефует. Это мнение частично связано с тем, что Россия проявляет максимальную сдержанность в вопросах использования этого мощного оружия, которое у России есть, всегда находится в боевой готовности и не требует времени на производство.
Вы спрашиваете, были ли моменты в последние годы, во время украинского конфликта, когда Россия могла бы использовать ядерное оружие. Мой ответ здесь будет отрицательный.
В отличие от США, которые в свое время планировали применять ядерное оружие во Вьетнаме и Корее, Россия, насколько мне известно, не рассматривала возможность его применения ни на территории Украины, ни против каких-либо других государств, поскольку до настоящего момента в этом не было военной необходимости.
Задачи решались и продолжают решаться традиционными военными средствами, и в большинстве случаев эти задачи выполняются достаточно успешно. Хотя часть российского общества настроена более требовательно к военному и политическому руководству. Звучат голоса, призывающие к более решительным действиям, особенно в связи с ситуацией в Курской области. Это вопрос особой чувствительности для России, поскольку регион имеет историческое значение, связанное с битвой на Курской дуге во время Второй мировой войны. Это эмоционально важный момент.
В российском обществе действительно существует значительный запрос на более решительные действия, многие доверяют нашим ядерным силам и считают, что для завершения конфликта можно использовать все доступные средства. Однако, насколько мне известно, ни политическое, ни военное руководство, включая Генеральный штаб России, таких задач не ставили.
Lidovky: Боялись ли, по вашему мнению, россияне ядерной войны?
Владимир Орлов: Страх ядерной войны присутствует у всех, и это действительно страшное оружие, которое имеет разные формы применения: есть тактическое ядерное оружие, есть стратегическое. Мы понимаем, что ядерная война — это крайняя мера для решения конфликта. Поэтому, когда я говорил о том, что значительная часть российского общества призывает показать всю мощь России, включая применение ядерного оружия, такая эмоция идёт рука об руку с осознанием того, что ядерная война сама по себе страшна и что использование ядерного оружия будет иметь катастрофические последствия.
Тем не менее, я полагаю, что в российском обществе преобладает мнение, что для защиты страны от возможной агрессии и разрешения конфликта иногда необходимо применять все доступные средства.
Однако вопрос заключается в том, использовать ли ядерное оружие без веских оснований или только в крайне ограниченных и строго определённых случаях. Хотя мы согласились с тем, что порог применения ядерного оружия был снижен из-за агрессивной политики Запада и его настроя на эскалацию, Россия по-прежнему придерживается ограниченного перечня ситуаций, когда это оружие может быть использовано, и подчёркивает, что оно будет применено только в исключительных и строго определённых ситуациях.
Это, возможно, также сигнал обществу: да, мы слышим ваши требования и осознаём необходимость наличия различных планов, включающих ядерное оружие, но мы по-прежнему держим его на крайний случай и будем действовать взвешенно. Простое применение ядерного оружия было бы попросту безответственным. В этом вопросе наше руководство проявляет максимальную ответственность, и это не должно восприниматься как блеф или слабость.
Данное интервью было впервые опубликовано (на чешском языке) в издании Lidovky.
Ключевые слова: Глобальная безопасность; Ядерная доктрина России; Ядерное оружие
RUF
F4/SOR – 24/10/14
