В конце октября президент США Дональд Трамп, вскоре после российских испытаний «Буревестника» и накануне встречи с Си Цзиньпином в Пусане, в своей характерной спонтанной манере поручил Пентагону возобновить ядерные испытания. Недосказанность и категоричность заявления закономерно вызвали серьёзную обеспокоенность в России и Китае. Однако какой же была реакция в Индии?
Напомним, что Индия не ратифицировала ДНЯО, и после проведения в 1998 году последних на данный момент ядерных испытаний в рамках операции «Шакти» страна стала неофициальным обладателем ядерного оружия. Вскоре после этого в Индии был введён мораторий на дальнейшее проведение испытаний, однако к международным соглашениям по их ограничению, в частности к ДВЗЯИ, страна так и не присоединилась. Таким образом, хотя Индия и придерживается политики «no first use», поддерживая свой имидж ответственной державы, она не стремится связывать себя юридически обязывающими договорами.
Как же Индия отреагировала на заявление Дональда Трампа? Нельзя сказать, что его поручение вызвало незамедлительную и громкую реакцию – ни в общественном дискурсе, ни на уровне официальных лиц. После проведения операции «Синдур» в Индии хорошо знакомы с темпераментом Трампа и особенностями его заявлений. По этой причине реакцию на сам факт поручения можно охарактеризовать как сдержанную. В основном СМИ ограничились констатацией факта. Объяснения позиции Индии прозвучали в интервью бывшего посла Индии в Марокко и Кувейте Прабху Даяла государственному телеканалу DD India: он справедливо отметил, что между Индией и США существуют внутренние каналы, по которым можно получить необходимые разъяснения, что и было сделано. В Индии также прекрасно понимают, что заявление Трампа о возобновлении ядерных испытаний является элементом компартментализации в процессе эскалации вокруг украинского кризиса. Поэтому оно воспринимается скорее как демонстрация силы, увязанная с текущим конфликтом, нежели как существенная угроза безопасности Индии.
Куда более оживлённую реакцию в Индии вызвало другое высказывание Дональда Трампа – в интервью CBS News он заявил, что Пакистан, наряду с Китаем и Россией, входит в число государств, которые, по его мнению, проводят ядерные испытания. В Пакистане оперативно опровергли эти неожиданные обвинения, тем более что недавние визиты премьер-министра Пакистана Шахбаза Шарифа и, что немаловажно, начальника штаба сухопутных войск ВС Пакистана Азима Мунира свидетельствовали о признаках перезапуска отношений между Пакистаном и США.
В свою очередь официальная реакция Индии ограничилась заявлением представителя МИД о сложной и витиеватой истории ядерной программы Пакистана, а также замечанием, что в Дели обратили внимание на слова Трампа. В ответ представитель МИД Пакистана обвинил Индию в искажении фактов и, что примечательно, в продаже высокорадиоактивного калифорния на сумму более 100 миллионов долларов в 2024 году. В этом же заявлении было публично отмечено, что США уже предоставили разъяснения по поводу смысла слов президента Трампа, что выглядит как попытка сгладить последствия его заявлений. Тем не менее ситуация быстро исчерпала себя после обмена взаимными любезностями. Это вполне логично, поскольку ни в Индии, ни в Пакистане не заинтересованы в переходе двусторонних отношений в острую фазу. Обе страны стремятся укреплять свой имидж ответственных ядерных держав.
В этом контексте показателен эпизод обострения между Индией и Пакистаном в мае 2025 года, когда ни одна из сторон не заявляла об угрозе применения ядерного оружия, что свидетельствует о наличии сложившихся мер доверия, а также о крайне низкой поддержке идеи нанесения ядерного удара среди населения обеих стран. Кроме того, в Индии прекрасно помнят реакцию мирового сообщества на испытания 1998 года, в частности болезненные санкции Японии. Поэтому едва ли Индия готова жертвовать экономическим ростом ради запуска нового витка гонки ядерных вооружений.
Тем не менее ряд индийских медиа оставили вопрос о возможном возобновлении испытаний открытым. В одних случаях это использовалось как броский заголовок, в других, как повод обсудить потенциальный пересмотр ядерной политики. Основанием для подобных рассуждений служит давняя дискуссия об успешности испытаний 1998 года. По ряду оценок, они были не вполне убедительными: реальная мощность взрывов оказалась значительно ниже заявленной. Этой точки зрения придерживался, например, Кришнамурти Сатханам, бывший директор Организации оборонных исследований и разработок Индии. В свою очередь индийский физик-ядерщик Раджагопала Чидамбарам в интервью 2023 года заявил, что испытания 1998 года не были провалом и предоставили достаточный объём данных, позволяющий обходиться без новых взрывов. Так или иначе, эти рассуждения остаются ограниченными и чаще связаны с взглядами бывших военных, для которых вопросы безопасности имеют первостепенное значение.
Куда более серьёзной причиной для возможного пересмотра моратория в Индии является региональный баланс сил и, прежде всего, рост ядерного арсенала Китая. Учитывая, что, наращивая свой потенциал, Пекин ориентируется на Соединённые Штаты, нельзя исключать, что любое изменение текущего баланса сил может по принципу домино вызвать цепную реакцию в Южной Азии, и в Индии в частности. В случае существенного ухудшения отношений с соседями может возникнуть ситуация, отчасти напоминающая кризис «евроракет» в Европе, когда СССР воспринимал арсеналы США, Великобритании и Франции как единый. В той же логике Индия может начать рассматривать арсеналы Китая и Пакистана в совокупности. Однако подобный сценарий остаётся весьма далёким от реальности и, что самое главное, не напрямую связан с вопросом возобновления ядерных испытаний.
Так или иначе, только Дональду Трампу известно, чего он добивается своими заявлениями: настоятельного предостережения или тактического манёвра? А может быть, и того, и другого одновременно. Как бы то ни было, лучше не проверять, как часто улыбается Будда.
Ключевые слова: Международная безопасность; Ядерное нераспространение
NPT
E16/SHAH – 25/12/05
