14 августа 2025 года президент России Владимир Путин во время совещания по подготовке к саммиту России и США заявил, что после российско-американского саммита на Аляске стороны смогут выйти на договоренности по стратегическим наступательным вооружениям.
Своими комментариями по вопросу возможного возобновления российско-американского диалога по стратегической стабильности и нормализации отношений между Москвой и Вашингтоном поделились Евгений Бужинский, генерал-лейтенант (в отставке), вице-президент Российского совета по международным делам, председатель Совета ПИР-Центра, и Андрей Кортунов, член Российского совета по международным делам и Экспертного совета ПИР-Центра.
Интервью провел редактор Блока «Информация и цифровые коммуникации» ПИР-Центра Артём Аствацатуров.
Артем Аствацатуров: Скорейшее урегулирование украинского кризиса может быть реализовано в случае договоренности России и США. Так или иначе, эти вопросы сегодня будут напрямую обсуждаться между лидерами двух стран во время саммита в Анкоридже. Какие у вас ожидания на счет предстоящей встречи Владимира Путина и Дональда Трампа?
Евгений Бужинский: Больших ожиданий у меня нет, хотя всё возможно. Я абсолютно уверен, что подготовка этого саммита является не спонтанным решением и уверен, что подготовка к нему ведется давно. Тот факт, что было объявлено, что по итогам саммита будет совместная пресс-конференция уже является сигналом того, что все же какие-то договоренности есть.
Я думаю, что украинский кризис – это определяющий фактор для общего состояния российско-американских отношений, но есть и другие вопросы.
Что касается украинского кризиса, я не жду никаких прорывных решений. Допустим, стороны могут договориться о временном отказе от нанесения ударов вглубь украинской территории. Это возможно, так как данное предложение неоднократно озвучивалось.
Андрей Кортунов: Если говорить об украинском регулировании, то, наверное, мы должны отталкиваться от того, что у двух сторон несколько расходятся приоритеты в этом вопросе. Для России принципиальным является устранение базовых, фундаментальных причин, породивших этот конфликт – желательно перемирие всеобъемлющее, без ограничения сроков его деятельности. Предстоит серьезный разговор на тему того, насколько можно совместить два этих подхода.
В экспертном сообществе обсуждались самые различные варианты. В частности, подвигались идеи деэскалации, к первому шагу на пути к последующему перемирию и к созданию определенного климата доверия между конфликтующими странами.
Говорили о воздушном перемирии, о перемирии в акватории Черного моря, говорили и о возможности вернуться к российской идее о запрете нанесения ударов по энергетической инфраструктуре и так далее. Но вот можно предположить, что эти модальности в той или иной мере могут стать предметом обсуждения на сегодняшних переговорах.
Артем Аствацатуров: Президент США неоднократно изменял свою оценку действиям Кремля, в частности, не так давно Дональд Трамп заявил, что «разочарован Путиным», говоря о нанесении ВС РФ ударов по территории Украины. Несмотря на это, 14 августа 2025 года ВСУ нанесли удар с использованием беспилотников по ряду российских городов, в результате чего БПЛА поразили ряд многоквартирных домов в Ростове-на-Дону, а в Белгороде был нанесен удар с использованием дронов по зданию правительства области. Повлияют ли эти предпринятые атаки украинской армии на изменение позиции Белого дома во время переговоров с российской стороной?
Евгений Бужинский: Я считаю, что Дональду Трампу не все докладывают и это видно, что в отношении некоторых вещей он вообще не в курсе, о чем не стесняется говорить: «А я об этом не знал или не слышал об этом».
То есть информация, которую ему предоставляют, она очень дозирована. Вот в этом плане встреча с нашим президентом позволит напрямую Владимиру Путину донести до президента Трампа реальную обстановку на поле боя. Это очень важно, потому что для принятия обоснованных решений нужно знать реальную обстановку.
Владимир Зеленский, буквально будучи вчера в Берлине, заявил, что Владимир Путин блефует, когда его спросили по поводу Покровска и прорыва наших войск. Поэтому я думаю, что одним из итогов должно стать то, что Трамп будет получше, так сказать, осведомлен о реальном положении дел.
Андрей Кортунов: Мне кажется, что мы должны исходить из того, что то информационное пространство, в которое погружен Дональд Трамп, во многом односторонне и предвзято рисует картину происходящего в этом конфликте.
Можно предположить, что даже у президента Соединенных Штатов, который, в общем-то, должен иметь картину полную, объективную, могут быть какие-то односторонние представления о том, как идет конфликт.
И мне кажется, что для президента Трампа большее значение имеет не факт нанесения украинскими вооруженными силами ударов в глубине российской территории, в том числе и по гражданским объектам, а информация о продвижении российских вооруженных сил на территории вдоль линии соприкосновения.
Вот это продвижение может быть одной из мотиваций Дональда Трампа для возможности быстрее добиться перемирия и спасти для Украины то, что еще можно спасти.
Артем Аствацатуров: вчера на совещании о подготовке двустороннего саммита на Аляске президент России заявил, что Россия и США могут на дальнейших этапах диалога выйти на договоренности по стратегическим наступательным вооружениям. Может ли ситуация и, в принципе, переговоры между лидерами повлиять на дальнейшую нормализацию российско-американского диалога по стратегической стабильности?
Евгений Бужинский: Конечно ситуация может повлиять на нормализацию диалога по стратегической стабильности между странами, но дело в том, что с учетом различных позиций необходим новый договор, который будет учитывать новые виды вооружений.
Естественно, в оставшееся время, до февраля следующего года, новый договор создавать невозможно – знаю по личному опыту, так как такие договоры делаются два–три года.
А что возможно, так это промежуточная договоренность. Если бы стороны договорились закрепить на пять лет договор на тех же самых условиях, на которых был заключен предыдущий Пражский договор [прим. ред. – Договор СНВ-3] и, естественно, ратифицировать его, то, с моей точки зрения, это был бы идеальный вариант.
Я не вижу, что французы, англичане и китайцы пойдут на какой-то такой многосторонний договор. Тем более, что ядерное сдерживание, это же не просто красивое слово, ядерное сдерживание – каждый поединок, в рамках которого у каждой страны есть свой объект или субъект сдерживания.
Для нас это Соединенные Штаты, Франция, Великобритания, а у Индии, например, это Пакистан. Это настолько сложный вопрос, что можно фантазировать сколько угодно, но договориться не в этой жизни.
Андрей Кортунов: Наверное, такую возможность полностью исключать нельзя. Хотя к перспективам восстановления российско-американского взаимодействия по вопросам стратегических наступательных вооружений надо относиться с осторожностью. поскольку мы знаем, что президент Трамп на протяжении первого срока всего пребывания у власти не проявил большого интереса к договору СНВ-3 и практически тогда не велось никаких значимых переговоров о продлении.
Только приход к власти администрации Байдена, который более высоко оценивал значение этих переговоров, позволил продлить СНВ-3 на очередные пять лет.
Можно напомнить также о том, что именно президент Трамп принял решение о выходе Соединенных Штатов из договора по РСМД. Уже сейчас, если говорить о втором сроке администрации Трампа, не следует забывать о том, что президент огласил цель создания территориальной системы противоракетной обороны «Золотой купол». В таком случае любой контроль над стратегическими наступательными нарушениями будет затруднен.
Стоит также учитывать и то, что, судя по риторике, которая звучала и звучит в Вашингтоне, Соединенные Штаты озабочены в большей степени быстрым развитием стратегических вооружений. Это еще один дополнительный осложняющий фактор, который может затруднить возобновление и успешное завершение какого-то нового диалога по стратегическим наступательным вооружениям.
Но, тем не менее, история показывает, что если есть политическая воля, то эти препятствия, а также вероятные технические сложности, скажем, связанные с проблемой верификации или проблемами разных приоритетов, которые могут существовать у двух сторон, могут быть определены.
Поэтому, если в Анкоридже состоится диалог на эту тему, и если нам удастся договориться хотя бы о каких-то первых шагах по пути возрождения российско-американских переговоров по стратегическим наступательным вооружениям, то у нас есть еще несколько месяцев для того, чтобы постараться найти какую-то замену договору СНВ-3, поскольку, насколько можно судить, повторное продление этого договора не предусматривается.
Артем Аствацатуров: ряд европейских экспертов связывают и сравнивают события трансформации отношений между Москвой и Вашингтоном с периодом разрядки во время «Холодной войны». Можно ли действительно считать, что мы приближаемся к новой разрядке с учетом организации встречи на высшем уровне между лидерами России и США?
Евгений Бужинский: Я не считаю, что мы сейчас находимся на пути к новой разрядке. В период «Холодной войны» было все значительно лучше, так как в тот период не было такого высокого уровня русофобии, да, были идеологические разногласия, но торговля шла, а дипломатические отношения, так сказать, более-менее поддерживались… Однако сравнивать тот процесс разрядки международной напряженности с нынешней обстановкой совершенно некорректно. Сейчас я не вижу никаких в обозримой перспективе налаживаний нормальных отношений с европейскими странами. Под обозримой перспективой я имею в виду десятилетия как минимум.
Андрей Кортунов: Любые сравнения здесь достаточно условные, но, тем не менее, конечно, эта встреча может означать начало нового этапа в двухсторонних отношениях.
Это первая встреча с лета 2021 года на таком уровне, так как последний визит президента России в США состоялся только в 2015 году. Причем даже тогда это был визит не в рамках какой-то официальной программы двусторонних отношений, а это был визит на Генеральную Ассамблею ООН.
Конечно, мы можем перевернуть очередную явно не самую лучшую страницу двусторонних отношений и начать новую главу. Но говорить о разрядке, мне кажется, пока еще преждевременно. Слишком много факторов неопределенности, слишком непоследовательными выглядят некоторые шаги администрации Трампа, поэтому поживем – увидим.
Ключевые слова: Стратегическая стабильность; Россия–США; Контроль над вооружениями
AC, RUF
E16/AST – 25/08/15
