Остин Вьятт — сотрудник офиса RAND Corporation в Австралии, выпускник Католического университета Австралии, имеет степень PhD по политическим наукам и военным инновациям [1]. Также работает в Академии сил обороны Австралии при Университете Нового Южного Уэльса [2]. Специализируется на новых военных технологиях, автономных системах вооружения (далее — АСВ), военном применении искусственного интеллекта, а также на региональной безопасности в Юго-Восточной Азии (ЮВА). Для его работ характерны чёткая структура, критический анализ ситуации, собственные независимые оценки. В частности, в марте 2023 г. в одной из своих заметок он крайне критически отзывался о внешней политике Австралии, отмечая негативные последствия, которые может иметь её вступление в альянс AUKUS [3].
Исследования австралийца О. Вьятта проведены через непривычную для основной массы российских и большинства зарубежных экспертов призму роли средних держав в системе международных отношений.
Именно необычным углом зрения, а также особенностью темы — вопросы АСВ пока остаются самой молодой и малоизученной областью проблематики контроля над вооружениями — интересна книга О. Вьятта «The Disruptive Impact of Lethal Autonomous Weapons Systems Diffusion: Modern Melians and the Dawn of Robotic Warriors» [4]. В ней автор анализирует роль, которую средние державы играют в распространении этого нового вида вооружений, а также связанные с ним риски в области безопасности на примере Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР).
Работа выстроена по строгой научной схеме. Во вступлении ставится исследовательский вопрос: как получение средними державами в ЮВА автономного вооружения повлияет на безопасность в АТР? Даётся теоретическая основа (неореализм; элементы организационной теории и теории возможностей в принятии на вооружение новых образцов оружия). Собственно, упоминание мелосцев (Melians) в названии работы как раз и отсылает к применяемой автором теоретической парадигме [5]. Далее следуют обзор литературы и методология исследования. В содержательной части представлена история становления АСВ, предложены два кейса: использование АСВ в Вооружённых Силах Индонезии и Сингапура. На основе проанализированного материала делается вывод о негативном влиянии развития и распространения АСВ на безопасность в регионе и даются рекомендации о необходимости «мягкого» международно-правового регулирования АСВ.
Автор замечает, что новые военные технологии (авианосцы, технология «стелс», ядерное оружие), как правило, обладают высокими «барьерами», издержками приобретения (дороговизна, необходимость узкоспециальных знаний, неприятие обществом), которые замедляют их распространение и превращают их в инструмент соперничества внутри узкого круга держав. Но так происходит не всегда. Так, военный потенциал в цифровой сфере крайне быстро приобрели многие небольшие государства в силу низких издержек. Многие страны получили доступ к прорывным технологиям двойного назначения, и АСВ — одна из них.
В этой связи гипотеза автора следующая: в силу низких издержек АСВ быстро распространятся в АТР и будут дестабилизировать его, приведут к нарушению баланса сил и росту числа региональных конфликтов.
В первой части работы автор справедливо отмечает, что никакая технология не возникает из вакуума, т.к. у неё всегда есть предшественники, она развивается в определённом контексте. Для АСВ предшественниками стали дистанционно-управляемые системы (получившие своё развитие с первой половины XX века), а контекстом — общее стремление военных как можно сильнее отдалить рубеж поражения противника, убрать солдата как можно глубже в тыл.
Автор отмечает неопределённость (носящую порой политический характер) относительно того, что есть АСВ. При этом он предлагает считать автономность не заданной характеристикой, а значениями на шкале: у одних систем они могут быть выше, у других — ниже. В настоящий момент ни одно государство не признаёт наличие у него полноценных АСВ, хотя работы в этом направлении ведут США, Южная Корея, Китай, Россия, Индия, Великобритания, ЕС и Израиль. Ряд государств выступает за полный запрет АСВ, но при отсутствии единого определения открываются возможности для манипулирования терминологией, что в конечном итоге уже привело к провалу попыток запретить АСВ.
По мнению автора, развитие АСВ будет следующим:
- АСВ в ближайшее время не станут полностью автономными, а надзор за их работой будет осуществлять человек (т.е. АСВ в полном смысле не появятся);
- В отношении АСВ не будет выработан полноценный режим контроля над вооружениями, возможно лишь «мягкое» регулирование;
- АСВ будут быстро распространяться по миру, в т.ч. среди развивающихся стран и негосударственных акторов.
О. Вьятт выделяет следующие основные болевые точки, связанные с АСВ:
- Совместимо ли применение АСВ с международным гуманитарным правом (МГП)? Значительная часть политиков, общественных деятелей считает применение такого принципиально нового типа вооружений, как АСВ, негуманным и несоответствующим нормам МГП. Другая точка зрения заключается в том, что ничего принципиально нового в АСВ нет, а потому оно уже в принципе регулируется нормами МГП. Возможно, потребуются некоторые уточнения, но не более того. Сам О. Вьятт со ссылками на конкретные положения МГП доказывает справедливость именно второй точки зрения. При этом на разработчиках и на военных лежит ответственность за то, чтобы стоящие на вооружении образцы АСВ были способны к избирательному и пропорциональному применению силы. А это очень сложная задача, хоть и отнюдь не невозможная. В частности, необходимо обеспечить развитие АСВ в международно-правовых рамках, что требует переговоров и компромиссов между различными игроками.
- Как обеспечить подотчётность АСВ человеку? Или, синонимичный вопрос, кто отвечает за действия машины, оснащённой ИИ? На этот вопрос автор ответа (или вариантов ответа) не предлагает и вместо этого вновь сводит дискуссию к вопросам морали и абстрактному спору о допустимости использования АСВ на поле боя. Результатом становится интересное замечание (не подкреплённое, впрочем, достаточной аргументацией) о том, что применение АСВ может сделать войну неравной и «несправедливой», дать преимущество нападающей стороне, обладающей более высоким уровнем развития вооружений. Её потери будут низкими, в то время как потери менее развитой стороны будут по-прежнему высокими. Собственно, именно такую тенденцию мы и наблюдаем сейчас при применении дистанционно управляемых вооружений Соединёнными Штатами против заведомо более слабого противника в локальных конфликтах. Впрочем, справедливость этого тезиса в условиях более интенсивных боевых действий спорна. Это видно на примере конфликта на Украине, где сам факт применения высокотехнологичных вооружений какой-либо из сторон не даёт ей априори преимущества на поле боя — для этого необходима комбинация большего количества факторов.
- Как применение АСВ влияет на стратегическую стабильность? Автор ссылается на ряд исследований, согласно которым, это влияние негативно. Риски эскалации существенно возрастут, т.к. наличие АСВ на вооружении небольших государств приведёт к росту их влияния в мировой политике, что, в свою очередь, подорвёт сложившийся баланс сил и приведёт к дестабилизации. Стоит признать, что это утверждение вполне укладывается в логику неореализма в интерпретации К. Уолтца. Кроме того, частое отсутствие стратегического мышления у небольших государств ведёт к большему количеству необдуманных шагов с их стороны, что видно на примере резких антироссийских шагов Польши или стран Прибалтики (агрессивные заявления и демонстративное укрепление границы, дискриминация русскоязычного населения и т.д.). Больший вес подобных игроков на мировой арене действительно привёл бы к дестабилизации системы международных отношений. Но связь между развитием АСВ и подобным укреплением, заявленная автором, так и не была им однозначно доказана, оставшись скорее на уровне допущения.
Вообще автору явно недостаёт аргументации в части, где он доказывает неизбежность распространения АСВ по миру, в т.ч. среди менее развитых стран. В основном О. Вьятт опирается на аналогию с кибероружием и дистанционно-управляемыми аппаратами, хотя, как представляется, это не вполне корректно. Кибероружие сравнительно дешёвое, т.к. фактически не имеет физического выражения, для его создания необходимы лишь профессиональные навыки, которыми в силу популярности интернета обладает всё большее количество людей. АСВ же требуют не только «софта», но и «железа», больших вычислительных мощностей, качественного искусственного интеллекта и большого объёма данных для его обучения. Беспилотные аппараты, действительно, быстро распространились по миру, в т.ч. среди негосударственных и террористических организаций, и автор упирает именно на этот факт. Но нужно иметь в виду, что коптер с гранатой в руках террористов и тяжёлый ударный беспилотный летательный аппарат (БПЛА) на вооружении ведущей военной державы — это принципиально разные «весовые категории». Первый может быть сбит практически из любого вида оружия или подавлен простейшими системами радиоэлектронной борьбы (РЭБ), что, опять же, демонстрирует ход боевых действий на Украине. Хотя ущерб от них действительно может быть высоким, в т.ч. за сотни километров от линии фронта. Это следует также признать, как и то, что появление на поле боя различных БПЛА требует полного пересмотра военных доктрин. Здесь с автором сложно не согласиться. Но всё же профессиональные военные БПЛА — это совсем иной тип аппарата, который отличается от самоделок примерно так же, как полностью экипированный спецназовец от партизана-моджахеда. И ставить знак равенства между ними нельзя ни в коем случае, т.к. это было бы недопустимым упрощением. Крупнейшие военные державы здесь продолжают сохранять лидерство, и даже с распространением новой технологии баланс сил не рушится, а в целом поддерживается на прежнем уровне.
При этом автор всё же признаёт, что само по себе владение технологией не означает преимущества над противником. Отмечается, что необходима также соответствующая доктрина, навык эффективного применения этой технологии (подобно тому, как в 1930-е гг. Германия, обладая теми же технологиями в области танкостроения, что и ряд других европейских стран, смогла разработать передовую доктрину их применения — скоординированные общевойсковые операции, что обеспечило ей преимущество в боевых действиях). Впрочем, учитывая, что автор придерживается реалистской парадигмы и тем более ссылается на такого корифея, как Дж. Миршаймер, ему бы следовало добавить, что всегда необходимы также соответствующие материальные ресурсы для воплощения и воспроизводства технологии. Так, преимущество Германии над Польшей или Францией в 1930-е гг. было основано в первую очередь на превосходстве материальной базы. О. Вьятт же, увлёкшись «техноцентризмом», про эту деталь забывает.
Большой научный интерес представляет «региональная» часть работы, где анализируется на примере Индонезии и Сингапура, как АСВ будут распространяться среди небольших стран. По мнению автора, эти страны не станут лидерами в области АСВ, но в силу дешевизны и простоты в создании будут быстро перенимать новинки, принятые на вооружение, например, в США. Интерес к таким платформам обусловлен их дешевизной в сравнении с аналогами, управляемыми человеком; а также двойным назначением ключевых технологий (прежде всего, ИИ, который может находить как военное, так и гражданское применение).
Степень эффективности заимствований будет зависеть от объёма расходов, восприятия угроз безопасности, качества организационных структур вооружённых сил, восприимчивости к инновациям, способности разработать тактику применения АСВ. Исходя из анализа О. Вьятта, с учётом сложившихся в странах ЮВА условий, распространение АСВ в регионе будет идти быстрыми темпами путём закупки, совместной разработки и иных форм сотрудничества с государствами-лидерами в этой области. Важнейшим фактором, способствующим этому, будет противостояние США и Китая, которое ведёт к росту конфликтности и неопределённости, заставляет небольшие страны (т.н. «новых мелосцев») искать способы обеспечения собственной безопасности. Автор аргументирует свою точку зрения, отмечая широкое распространение в последние годы в регионе беспилотных дистанционно-управляемых систем (которые, по его мнению, являются прямым предшественником АСВ).
Анализируя перспективы распространения АСВ среди небольших стран на примере Индонезии и Сингапура, автор приходит к выводу, что эти страны (являясь лидирующими в военной области странами-членами АСЕАН и важными в региональном плане государствами) не обладают достаточным потенциалом для того, чтобы одними из первых в мире принять на вооружение АСВ. Однако в ограниченном масштабе обе страны с большой долей вероятности всё же будут использовать АСВ. Со временем их возможности в этой сфере будут нарастать, равно как и возможности их соседей (т.к., по мнению автора, технологии АСВ достаточно просты, чтобы быть скопированы даже не очень развитыми игроками).
Результатом станет рост взаимного недоверия в регионе и возникновение т.н. «дилеммы безопасности», когда все страны будут наращивать свои военные оборонительные возможности, опасаясь соседей, которые также будут вооружаться, опасаясь, что на них может напасть один из вооружающихся соседей. Далее проблема будет усугубляться ещё более в связи с неопределённостью ступеней эскалации в случае угрозы конфликта с применением АСВ. Этот тезис звучит вполне обоснованно: уже сейчас действия с использованием БПЛА часто ведут к сложным последствиям: в марте 2023 г. российский истребитель Су-27 перехватил американский беспилотник MQ-9 Reaper, в результате чего последний упал в море. Событие вызвало большой резонанс и поставил сложную дилемму перед американским руководством относительно того, как следует реагировать на инцидент. Была ли это агрессия против США? Насколько жёстким должен быть ответ? Достаточно ли этого инцидента для ответа с применением силы? Столь же неопределённой была ситуация для российской стороны: американский беспилотник нарушил границы района временного режима использования воздушного пространства. Можно ли это считать вторжением? Насколько рискованным будет уничтожение аппарата? Какой будет реакция противника? Т.е. уже сейчас беспилотники, в силу отсутствия на борту человека и, следовательно, отсутствия угрозы человеческих жертв в случае уничтожения аппарата, применяются для крайне противоречивых миссий, что обостряет обстановку и при неблагоприятном стечении обстоятельств может привести к эскалации.
Большой сложностью и вызовом для работы О. Вьятта является тот факт, что АСВ в полном смысле этого слова сегодня не существует: это признаёт сам автор. В частности, исходя из теории революции в военном деле, любая военная технология проходит через несколько этап, важнейший из них — демонстрационный. В ходе него ведущие разработчики создают образцы, способные в полной мере продемонстрировать свои возможности, после чего технология стремительно получает признание, и её начинают копировать все конкуренты, у которых есть соответствующие возможности. В случае с АСВ «точка демонстрации» пока ещё не была пройдена, а сама технология остаётся очень «сырой». АСВ не способны действовать полностью самостоятельно, хоть и имеют возможность к автономному совершению отдельных простых манипуляций. Автор достаточно тщательно характеризует основной недостаток прототипов АСВ на их современном уровне развития: неспособность самостоятельно идентифицировать цели с достаточной точностью (при том, что самостоятельно перемещаться, обнаруживать и поражать цели они уже способны). То есть сейчас мы можем говорить лишь о наличии полуавтономных систем вооружения.
Поэтому, если анализ беспилотных дистанционно-управляемых систем проведён на бесспорно высоком уровне, то при переходе к собственно АСВ автор входит в область предположений и допущений, что существенно снижает научную ценность этой части исследования.
Отсюда следует неизбежный логический провал: автору не удаётся построить переход от описания нынешнего уровня развития АСВ к прогнозированию. Его убеждённость в том, что распространение АСВ по миру неизбежно, фактически ничем не подкрепляется, кроме утверждений о том, что это «простая технология», которая будет развиваться так же, как кибероружие и беспилотные аппараты. Но про кибероружие в работе не говорится вовсе, а в обширном разделе о беспилотных средствах не нашлось места для анализа процесса их распространения. Такой анализ мог бы хотя бы частично заделать логическую брешь, допущенную автором. Хотя нужно понимать, что любое оружие по-своему уникально, имеет собственные преимущества и ограничения, особенности производства и эксплуатации. Поэтому проводить между ними аналогии можно лишь с некоторой долей условности. И один тот факт, что беспилотные аппараты являются предшественниками АСВ, не может служить доказательством того, что их развитие будет проходить по одному шаблону. Это допущение автора, которое ему не удаётся доказать.
* * *
Автор провёл очень тщательную работу по сбору и анализу фактов, тенденций, подходов различных игроков. Исследование охватывает обширный географический район, не концентрируясь исключительно на АТР, а охватывая также общемировой, системный уровень и анализируя общие мегатренды в области новых военных технологий.
Важным достоинством работы представляется ее ориентированность на государства среднего уровня, учёт регионального аспекта, отход от традиционной концентрации на 1-2 великих державах. Впрочем, и крупных игроков автор тоже не обошёл вниманием, признавая их ведущую роль на мировой арене и, в частности, в разработке новых систем вооружения. Что особенно ценно для российского читателя, автор не игнорирует и отечественные разработки в области АСВ, несмотря на то что основным полем его внимания является Азиатско-Тихоокеанский регион.
О. Вьятт делает смелые выводы, экстраполируя выявленные им тенденции и закономерности на новую и пока ещё слабо исследованную область автономных систем вооружения. Но, будучи первопроходцем, он столкнулся с проблемой слабой разработанности проблематики и отсутствием понимания того, как будет дальше развиваться эта область. Строго говоря, заявленного автором предмета исследования — АСВ — сейчас не существует. Автор сам это признаёт, но не может или не желает как-то объяснить этот парадокс. В результате мы сталкиваемся с рядом допущений, которые автор не в состоянии доказать. Более того, возможно, на данном этапе эти допущения в принципе недоказуемы. Хотя стоит признать, что сам факт их выдвижения даёт почву для размышлений и для новых исследований.
[1] Austin Wyatt. RAND Corporation. URL: https://www.rand.org/about/people/w/wyatt_austin.html
[2] Austin Wyatt. Australian Army Research Center. URL: https://researchcentre.army.gov.au/about-us/contributor-biographies/austin-wyatt
[3] Black M., Wyatt A. Is Australia’s Defense Strategy Based on a Mistaken Assumption? // The RAND Blog. 10 March 2023. URL: https://www.rand.org/blog/2023/03/is-australias-defense-strategy-based-on-a-mistaken.html
[4] Wyatt, A. The Disruptive Impact of Lethal Autonomous Weapons Systems Diffusion: Modern Melians and the Dawn of Robotic Warriors (1st ed.). London: Routledge, 2021. — 248 p. URL: https://doi.org/10.4324/9781003172987
[5] «Мелосский диалог» Фукидида описывает переговоры могущественных Афин и небольшого нейтрального полиса на острове Мелос в ходе Пелопонесской войны. Попытки мелосцев убедить афинян, что они не представляют никакой угрозы, окончились провалом, остров был завоёван. Считается, то действия Афин в этой ситуации — классический пример реализма во внешней политике, пренебрежения великой державы интересами малых государств. См.: Мелосский диалог. Отрывок из «Истории Пелопоннесской войны» Фукидида. URL: https://we.hse.ru/data/2017/12/29/1160703552/Melosskiy_dialog.pdf
Ключевые слова: Рецензия; Новые технологии
GRS/ET
