Горячая тема
Для международного режима ядерного нераспространения сегодня уж точно настала пятница, тринадцатое, можно и на календарь не глядеть. Удары Израиля по Ирану, прежде всего по его ядерным объектам, вбивают последний гвоздь в гроб ядерной дипломатии.
Еще предстоит оценить — на основе независимых источников — истинный масштаб ущерба от израильских атак на объекты иранской ядерной инфраструктуры, прежде всего на обогатительный завод в Натанзе. Да и история еще не закончена, она разворачивается на наших глазах. На данный момент очевидно следующее.
Первое. Все многолетние, многосторонние усилия по дипломатическому разрешению иранской ядерной проблемы, осуществлению дополнительных мер контроля за продвинутой ядерной программой Ирана (имевшей в свое время и ограниченный военно-прикладной характер) сегодня окончательно разлетелись в прах.
У этих усилий было несколько «серий». Некоторые были известны всему миру, другие оставались в «невидимках». Самая известная «серия» без малого десять лет назад, 14 июля 2015 года, завершилась подписанием Совместного всеобъемлющего плана действий по Ирану (СВПД). Это был сбалансированный и по-хорошему компромиссный документ, который позволял снять основные опасения по поводу ядерных амбиций Ирана мирными средствами.
Первый выстрел по СВПД нанес Дональд Трамп, еще в свое первое пришествие в Белый дом: США вышли из соглашения.
Это был роковой шаг. СВПД был тяжело ранен. После этого Иран больше не испытывал вкуса к односторонним уступкам, потому что потерял доверие к этому многостороннему механизму. Сегодня израильтяне одним выстрелом и добили СВПД, и убили зародыш того «нового СВПД», на который иранцы и американцы имели шанс вырулить в ходе своих двусторонних переговоров в Омане.
Второе. В минусе – МАГАТЭ. Международное агентство по атомной энергии могло оставаться «честным брокером», осуществляя беспрецедентные инспекции в отношении Ирана (в отношении ни одной другой страны мира таких глубоких инспекций не проходило).
Однако какие ж теперь инспекции МАГАТЭ, когда Израиль сейчас, в эти часы «инспектирует» Иран своими вооруженными силами и точечными ударами (насколько эффективными — другой вопрос, тут ждем информации) и ставит Ирану ультиматум о безоговорочном «ядерном разоружении»: либо Иран позволит Израилю силовым путем «зачистить» свою ядерную инфраструктуру, либо Израиль в придачу разбомбит еще и объекты нефтегазовой индустрии.
Третье. В минусе – Президент Трамп. Я не оговорился. Понимаю, что сейчас он, как опытный шоумен, делает хорошую мину: мол, доигрались иранцы, я же их предупреждал, срок давал… Но эта хорошая мина — при очень плохой игре со стороны Вашингтона.
У Дональда Трампа имелись инструменты и возможности дипломатически вырулить на полномасштабный диалог с Тегераном. Да, с иранцами ультиматумами не поговоришь, и заставить их полностью отказаться от обогащения урана было делом заведомо нереалистичным.
Ну, на то они и переговоры, особенно с персами: сначала ставишь самую высокую цену, а потом начинается торг… при известном повороте, его результат мог доставить удовлетворение обеим торгующимся сторонам. Но вмешался Израиль. Его компромиссы не устроили.
И вот тут Трамп показал свою слабину. Не такой уж он «вершитель судеб мира», когда оказался вынужден сплясать под израильскую дудку.
То есть, сколько бы ни говорили о «снижении израильского фактора влияния во второй трамповой администрации», все эти гипотезы сегодня разлетелись о сегодняшние израильские ракетные удары по Ирану.
Ну а когда Дональд Трамп публично заявляет, что поддерживает израильские удары по ядерной инфраструктуре Ирана, то после этого, на мой взгляд, он делает Соединенные Штаты «нерукопожатным» диалоговым партнером по вопросам ядерного нераспространения. Ведь в данном случае удары наносит государство, обладающее ядерным оружием и игнорирующее Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) по государству, в Договор входящее и ядерного оружия не имеющее.
Напомню, США – гарант ДНЯО, один из трех его депозитариев (наряду с Россией и Великобританией). Хорош гарант… Знаю-знаю, сейчас в администрации Трампа, да и в некоторых СМИ, начнут творить легенду, что «без мускулов с иранцами не договориться, они теперь Трампа только больше уважат» и сами запросят переговоров об условиях капитуляции. Ну-ну…
Четвертое. В минусе – Ближневосточный регион. Сегодняшняя израильская агрессия ввергает его в новую пучину конфликтов. Казалось бы, не слишком ли много для этого многострадального региона? Но Израиль сделал свою калькуляцию, открыл ящик Пандоры…
Теперь пожинать горькие плоды будет весь регион. Да те же саудиты и другие «заливники», которые и Иран недолюбливают, и к его ядерной программе относятся с нервозностью, в этой ситуации ограничиваются пока вялыми заявлениями «сочувствия» в адрес Ирана.
Калькуляция Израиля в том, что у Ирана нет достаточной военной мощи, чтобы адекватно (а не просто «для галочки») ответить. Ближайшие дни прояснят этот сюжет.
Пятое. В минусе – Россия. Все последние десятилетия Москва инвестировала огромные политико-дипломатические усилия в то, чтобы не допустить военного развития событий вокруг Ирана.
Мы были одними из инициаторов СВПД, причем работали над ним вместе с демократической администраций США уже в то время, когда американские военные корабли приближались к российскому Крыму и отношения были близки к «точке замерзания»; но вот по Ирану Москва решила продолжать работать с американцами, будто ничего этому не мешает.
Москве был слишком важен успех СВПД, а с ним и возможность убедиться в исключительно мирном характере иранской ядерной программы через авторитетные международные инспекции, а не через разведнамеки от американцев и израильтян, некоторые из которых в прошлые годы оборачивались «дезой».
Когда Трамп вышел из СВПД и соглашение стало разваливаться, Москва продолжала убеждать Тегеран не делать ответных резких шагов и притвориться, что СВПД скорее жив, чем мертв. В феврале этого года Трамп обратился к Владимиру Путину с просьбой «помочь по Ирану». Москва ответила согласием.
Сегодня выясняется одно из двух: либо Москва тут ничем Вашингтону помочь не смогла (а тогда это означает, что степень влияния Москвы на Тегеран была сильно преувеличена), либо нас использовали как ширму, за кулисами готовя военную акцию или как минимум будучи прекрасно осведомлены о ее подготовке.
Это я про американцев. А про израильтян вот что. Они достаточно внятно сигнализировали Москве, в том числе и во время своих приездов сюда — на моей памяти, в феврале этого года (да наверняка и позднее), что их терпение в отношении Ирана исчерпывается.
Сообщали, что теперь их беспокоит уже не столько иранская программа уранового обогащения (это пусть беспокоит Трампа, говорили они), сколько прогресс Ирана в области вепонизации.
Так это или не так, но израильтяне предупреждали, что если в самое короткое время Тегеран не одумается (или если его не одернут — вероятно, предполагалось, что как раз Москва и одернет), то быть войне. Проблема тут заключалась в синдроме «не кричи волки». Израильтяне уже столько раз предупреждали о «военном сценарии», что доверие к этим их угрозам могло и притупиться. Да и была, вероятно, иллюзия, что Дональд Трамп, примеряющий тогу миротворца, их удержит.
Ну а все-таки как с иранской ядерной программой? Соблазнительно задать вопрос: а если у нее все-таки есть/был подпольный военный компонент, не лучше ли Москве действия Израиля, громко осудив, тихонько одобрить; и заняться своими военными делами, которых у нас предостаточно и где мы даже в чем-то могли бы у израильтян поучиться, особенно в превентивных и точных ударах? Этот вопрос некоторые мои коллеги уже задают.
Однако я такой подход решительно не разделаю. Опыт истории учит нас, что военные атаки против ядерных объектов совершенно не обязательно приводят к заглушке ядерных программ. А как раз наоборот.
Тот же Израиль 7 июня 1981 года нанес авиаудар по иракскому ядерному реактору Озирак (построенному, кстати, при содействии Франции и Италии) под предлогом того, что он может использоваться Ираком в своей ядерно-оружейной программе. Реактор получил серьезные повреждения.
После этого Ирак не только не заглушил свою ядерную программу, но, напротив, принял решение о создании своей военной ядерной программы — только не на плутониевой, а на урановой основе. И потом достаточно успешно продвинулся в развитии этой военной программы.
Другой пример: КНДР. Нет, ее ядерные объекты никто не атаковал. Но угрожали атаковать. Неоднократно. Американцы. Клинтон в какой-то момент рассматривал удары против КНДР (но потом передумал).
Джордж Буш-младший включил КНДР в перечень «оси зла». Пхеньян долго раздумывать не стал. Объявил о выходе из ДНЯО. Ускорил свои военные ядерные разработки. Создал ядерное оружие.
И подтвердил это ядерными испытаниями. Альтернативой был пример Ливии при Муаммаре Каддафи, которая собственного ядерного оружия не создала, но дразнилась тем, что намеревается это сделать. Что в итоге стало с Муаммаром Каддафи, хорошо усвоили в Пхеньяне. А сегодня об этом же размышляют в Тегеране.
Данный комментарий был впервые опубликован в газете «Коммерсантъ» 13 июня 2025 г.
Ключевые слова: Ядерное нераспространение; Иран; Иран–Израиль
NPT
F13/AST – 25/06/13
