«Подавляющее большинство стран и народов выступают за мир, свободный от ядерного оружия. Россия разделяет эту благородную цель».
Премьер-министр России Дмитрий Медведев
Проект реализуется с октября 2008 г. Среди его главных задач: разработка комплекса практических шагов для подготовки новых международных переговоров, направленных на глубокое сокращение ядерных арсеналов; выработка рекомендаций по вопросу о возможности значительного сокращения всех видов ядерного оружия; анализ возможностей сотрудничества России и США в области противоракетной обороны; предоставление рекомендаций по снижению роли ядерного оружия в военных доктринах государств, обладающих ядерным оружием; содействие осуществлению программы действий по разоружению, выработанной на Обзорной конференции по рассмотрению действия ДНЯО в 2010 г.
Составными частями проекта “Пути ядерного разоружения” являются:
Ядерная девятка, раздел, где подобрана аналитика и справочная информация по ядерным программам девяти государств, обладающих ядерным оружием. Впервые в одном месте представлена полная информация по прошлому, настоящему и будущему ядерных программ как официальных, так и неофициальных ядерных держав.
В отечественной и зарубежной литературе уже немало говорилось об активном развитии в мире беспилотных летательных аппаратов (БЛА). В настоящее время в различных странах уже созданы сотни БЛА, отличающиеся как по конструкции, так и по летно-тактическим возможностям. Они могут использоваться для решения широкого спектра военных задач: от стратегического и оперативного уровня до тактического, включая выполнение полета в интересах отдельных военнослужащих.
В последние годы США/НАТО стремились убедить Россию повысить транспарентность российского арсенала НСЯО в европейской части страны и переместить это оружие подальше от территории государств-членов НАТО, а Россия, в свою очередь, настаивала на полном выводе американского НСЯО из Европы. Однако этот замкнутый круг не обещает перспектив для начала переговоров по проблематике НСЯО. Проект ПИР-Центра направлен на анализ текущей позиции России, США и других стран НАТО по вопросу контроля над НСЯО и сопряженных с этим проблем. Рассматривается, каким образом практика передового развертывания НСЯО США в Европе влияет на восприятие проблемы НСЯО в военно-политическом руководстве России.
После выполнения своей главной задачи – ликвидации избыточного количества обычных вооружений – ДОВСЕ стал все более превращаться в инструмент коллективного контроля над вооруженными силами России и дискриминационных ограничений, поэтому введение моратория на действие договора было совершенно логичным решением российского руководства и не стало громом среди ясного неба для остальных его участников. Что делать дальше? Уже совершенно очевидно, что возврата ни к ДОВСЕ 1990 года, ни к Соглашению о его адаптации 1999 года быть не может. Равно как не может быть возврата в любом, даже самом облегченном виде, к фланговым ограничениям для России. Отвечая на российские озабоченности по поводу развертывания в Европе системы противоракетной обороны, наши западные партнеры основной упор делают на открытость и транспарентность. Может быть, и в области обычных вооружений пойти по этому пути? В рамках проекта ПИР-Центра по обычным вооружениям мы пытаемся дать ответ на этот вопрос.
ПИР-Центр в свое работе уделяет значительное внимание изучению механизмов обеспечения транспарентности ядерных арсеналов и доктрин и будущих сокращений ядерного оружия, организуя мероприятия и дискуссии на страницах журнала Индекс Безопасности по данной проблематике.
Реальное сотрудничество в сфере ПРО обеспечило бы более эффективную противоракетную оборону Европы, включая европейскую часть России. А это, в свою очередь, сделало бы НАТО и Россию союзниками в деле защиты Европы, что могло бы коренным образом поменять настроения в духе менталитета холодной войны, до сих пор живые как в России, так и в государствах-членах НАТО. В рамках изучения проблематики ПРО сотрудники и эксперты ПИР-Центра выработали набор рекомендаций, направленных на то, чтобы способствовать установлению реального, а не декларативного сотрудничества между Россией и ее партнерами в сфере ПРО.
